Этот беспутный лорд Хавергал
Шрифт:
– Если продать сад, хватит с лихвой. Еще останется пара сотен.
– Значит, тебе нужно около пятисот фунтов?
– Да.
– Это сверх того, что ты получил! С такой прытью ты через год потеряешь Лорел-холл. Промотаешь имение, которое отец создавал для тебя всю жизнь! И не стыдно тебе? Ты уже месяц в Лондоне и до сих пор не нашел работы. Боюсь, что и не собираешься заняться делом.
– К черту! В Лондоне никто не работает. Ты не понимаешь жизни, Летти. Все живут доходами от имений. Я не бедняк какой-нибудь. Почему я должен корпеть в офисе, царапая писульки для хитроумных политиканов?
– Ты
– Об этом отдельно. Ты написала, чтобы я зашел к нему и герцогу. Не успел я зайти, как ты пишешь, чтобы я этого ни в коем случае не делал. Теперь это чертовски трудно повернуть назад. Он был очень добр ко мне, познакомил с друзьями, ввел в свой клуб.
– Вот оно что. И ты закрутился в этом светском водовороте. Вот что, Том, или займись делом, или возвращайся домой.
– Имение принадлежит мне, – заявил Том агрессивно, но в его голосе послышались нотки страха.
– Это мы еще посмотрим. Есть вполне веская причина не считать тебя достаточно зрелым, чтобы взять в свои руки управление поместьем. Я добьюсь, чтобы над тобой установили опеку, с некоторых пор в этих вопросах я разбираюсь, – напомнила она. – Если человек не в состоянии вести разумно собственные дела, ближайший родственник назначается попечителем. Ты прекрасно знаешь, что отец завещал тебе имение, чтобы ты управлял им, а не проматывал его. Я сделаю, о чем говорю, Том. Не потерплю, чтобы ты погубил свою жизнь из-за нескольких месяцев беспутной жизни. В конце концов ты еще будешь мне признателен за это.
– Выдумала тоже, «беспутная жизнь», – сказал он, насупившись.
– Я не имею в виду доступных женщин, хотя не сомневаюсь, что новые друзья и в это общество тебя ввели.
– Я позволил себе только несколько ставок. По правде говоря, Летти, мне казалось, они играют на шиллинги. Оказалось, когда говорят «один», имеют в виду один фунт. Я чуть сознание не потерял, когда понял истину. Нечто подобное однажды было в университете, мне нужно было сразу сообразить. Я больше не показывался в этом клубе, – закончил он, чуть не плача.
– Что это за клуб? Брукс? Сент Джеймс?
– Частный клуб, миссис Рено – хозяйка.
– Да ведь это осиное гнездо, специально для одурачивания таких простачков неопытных, как ты! Ты и в самом деле не дорос, тебе нельзя доверять дела!
– Клуб первоклассный, Летти. Все наши умирают от желания попасть туда. Но нужна рекомендация. Кто-то, кого миссис Рено знает и кому доверяет, должен представить новичка. Там подают устриц и шампанское. Фактически, одна еда стоит тех денег, которые платишь за вход.
– Еда стоит пятьсот фунтов?! Ради этого стоит терять такую ценную часть земель?! Чем дальше ты собираешься расплачиваться за свои пороки – конюшнями? Пастбищами? Домом? А чем ты будешь платить, когда останешься ни с чем? Или ты рассчитываешь на мои скудные десять тысяч в год? Подумай хорошенько. Я тебя долго баловала. Ты получил львиную долю имущества родителей, но из моего приданого ты не увидишь ни пенса. И если ты надеешься поправить дела выгодной женитьбой, то можешь выкинуть эти мечты из головы. Дочери богатых
– К черту, прекрасно понимаю, что вел себя, как идиот. Но этим не заплатишь долгов! – воскликнул он.
– Кому ты должен деньги? – спросила Летти, ожидая услышать худшее.
– Одолжил у ростовщика, некий Уайдмен, на Поланд-стрит. Вот его чек.
Она посмотрела бумагу и вернула ему.
– Хорошо. Давай сделаем так: продадим мое бриллиантовое ожерелье.
– Нет!
– Очевидно, Лорел-холл мне дороже, чем тебе. По мне, если выбирать из двух зол, я скорее расстанусь с маминым ожерельем, а ты знаешь, что оно для меня значит. Это не подарок. Считай, что это залог, и тебе придется уплатить все деньги сполна. Мы оформим этот долг официально под пять процентов годовых.
Том заплакал.
– Прости меня, Летти. Я вел себя как последний подлец. Мне так стыдно. Боялся сказать тебе. Хотел, но боялся. Знал, что ты подумаешь что-нибудь плохое.
Она прижала его к себе и, несмотря на решимость проявить строгость, почувствовала, как любит его.
– Ничего, Том. Ты еще молод. Слишком молод для своры мошенников, с которыми связался.
– Поеду домой с тобой, Летти. Должен сказать, я не в восторге от Лондона. Все время думаешь, где бы взять денег. Девушки, с которыми меня знакомили, все стараются подцепить титул и состояние. Так что на мою долю выпадало мало удовольствий. Дома я пользовался успехом, а здесь я ничто. Квартира, которую я снял, – жалкая дыра, пища ужасная. Ты не замечаешь, что я похудел? Я имею в виду вес, помимо денег, которые пришлось спустить. Совсем как Джонни-Молокосос. Меня нужно высечь как следует.
– Не искушай. Нортон и Виолетта скоро вернутся. Давай…
В эту минуту за дверью послышался громкий голос Нортона.
– Так он все-таки явился! Надеюсь, Летти успела снять с тебя стружку!
– Это она успела! – ответил Том, хитро усмехнувшись. – И на это у нее были все основания!
Виолетта бросилась Тому на шею, а Нортон отвел Летти в сторону.
– Могу одолжить несколько сотен, если это поможет, Летти. Том вернет, когда сможет.
– Сумма не так велика, как я думала. Смогу обойтись. Еще раз благодарю, Нед.
– Ну ладно, значит все будет в порядке. Сегодня приглашаю вас всех в театр, а потом закатим пир в дорогом отеле, чтобы отпраздновать это событие. Том посоветует, куда лучше пойти.
– «Кларендон» – нет, пожалуй, этот ресторан не лучше других. – Том явно имел в виду цены.
– Сегодня за обед плачу я, – объявила Летти, ей было неудобно злоупотреблять щедростью Нортона. Нед энергично протестовал, но победа осталась за Летти.
За ленчем было решено, что Летти и Том днем займутся делами, а Нортон и Виолетта продолжат осмотр достопримечательностей. Летти хотела заняться продажей ожерелья без свидетелей. Нортон, если узнает, заставит ее взять у него деньги, а ей не хотелось обременять его еще больше.