Этот бессмертный
Шрифт:
К черту. После полудня я со всей компанией отправился пешком в Пагасу, порт древнего Иолка, расположенный на мысу напротив Волоса. Мы остановились в тени миндальных деревьев на холме, с которого открывается вид на море и на скалистый берег.
– Вот здесь аргонавты подняли парус, отправляясь на поиски золотого руна, — сказал я, ни к кому особенно не обращаясь.
– А кто они были? — спросила Эллен. — Я читала об этом в школе, но забыла.
– Там были Геракл, и Тесей, и певец Орфей, и Асклепий, и сыновья Северного
– Правда?
– Я тебе как-нибудь ее покажу.
– Ладно.
– Битва богов с титанами тоже была здесь неподалеку, — сказала Диана, подойдя ко мне с другой стороны. — Разве титаны не вырвали с корнем гору Пелион и не взгромоздили ее на Оссу, чтобы взобраться на Олимп?
– Говорят, что так. Но боги позаботились восстановить все декорации по завершении кровавой битвы.
– Парус, — сказал Хасан, указывая зажатым в руке полуочищенным апельсином.
Я взглянул на море — у самого горизонта виднелось крохотное пятнышко.
– Да, это место по-прежнему служит портом.
– Может, на борту этого корабля плывут герои, — сказала Эллен, — возвращаясь с новым руном. Что они будут делать с этим руном?
– Важно не само руно, — вмешалась Рыжая, — а его добывание. Любой хороший сказитель это знает. Женщины всегда делают из руна потрясающие наряды. Они умеют подбирать остатки после геройских поисков.
– Но, милочка, к вашим волосам оно не пойдет.
– К вашим тоже, детка.
– Я могу поменять цвет. Конечно, мне это не так просто, как вам…
– Там, через дорогу, — произнес я громким голосом, — видны развалины византийской церкви. Это епископство, оно назначено к реставрации в ближайшие два года. По преданию, на этом месте праздновалась свадьба Пелея, тоже аргонавта, с морской нимфой Фетидой. Может быть, вы слышали историю об этом празднестве? Все были приглашены, кроме богини раздора, но она все-таки пришла и подбросила золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей». Парис присудил его Афродите, и судьба Трои была решена. Последний раз, когда Париса видели, он был не слишком счастлив. Вот так оно бывает с решениями! Как я много раз говорил, эта земля просто полна мифов.
– Как долго мы тут пробудем? — спросила Эллен.
– Я хотел бы еще на пару дней остаться в Макринице, — сказал я, — а потом мы направимся к северу. Допустим, еще неделя в Греции, а затем поедем в Рим.
– Нет, — сказал Миштиго, который все это время сидел на камне и разговаривал со своим диктофоном, глядя поверх воды. — Нет, путешествие окончено. Это последняя остановка.
– Почему так?
– Я удовлетворен и теперь возвращаюсь домой.
– А как же ваша книга?
– Я уже нашел сюжет.
– Какого рода?
– Я пришлю вам экземпляр с автографом, когда закончу. Мое время дорого, а все, что я хочу, у меня
– Что-нибудь не так?
– Нет, все в порядке, но мне пора уезжать. Мне много надо сделать.
Он вскочил на ноги и заторопился идти.
– Мне надо уложить кое-какой багаж, так что я возвращаюсь. У вас действительно очень красивая страна, Конрад, несмотря ни на что. Я вас всех еще увижу за обедом.
Он повернулся и стал спускаться с холма.
Я сделал несколько шагов вслед, глядя, как он уходит.
– Интересно, с чего это он? — подумал я вслух.
Возле меня послышались шаги.
– Он умирает, — сказал Джордж мягко.
Мой сын Язон, опередивший нас на несколько дней, покинул деревню.
Соседи сказали, что он отбыл к Аиду накануне вечером. Патриарха унес на спине адский пес с горящими глазами, выбивший дверь его жилища и утащивший его в ночь.
Все мои родственники наперебой зазывали меня на обед. Дос Сантос все еще отлеживался; Джордж обработал его раны и не счел необходимым отправлять его в госпиталь в Афины.
Всегда приятно вернуться домой.
Я прошелся до Площади и полдня провел в разговорах со своими потомками. Не расскажу ли я им про Талер, про Гаити, про Афины? Ну что ж, расскажу. И рассказал. Не расскажут ли они мне про последние двадцать лет жизни в Макринице? Рассказано.
Я отнес цветы на кладбище и немного побыл там. Потом отправился домой к Язону и починил дверь с помощью найденных в сарае инструментов.
Обнаружив там бутылку вина, всю ее выпил. Выкурил сигару. Сварил и выпил целый кофейник кофе.
Я по-прежнему пребывал в подавленном состоянии. Я не понимал, что происходит. Джордж был в курсе болезни веганца; он сказал, что у Миштиго налицо несомненные симптомы нервного заболевания, неизлечимого и безусловно смертельного.
И тут даже Хасана ни в чем нельзя было обвинить. «Этиология неизвестна» — таков был диагноз Джорджа.
Поэтому все планы изменились.
Джордж знал о болезни Миштиго с самого его приезда. Что навело его на эту мысль?
Фил попросил его обследовать веганца на предмет выявления признаков смертельного заболевания.
Почему?
Ну, он не объяснил почему, а я в тот момент не мог пойти и спросить.
Это была задача.
Миштиго либо выполнил свою работу, либо не имел достаточно времени для ее завершения. Он сказал, что закончил все дела. Если это не так, то я всю дорогу безо всякого смысла защищал покойника. Если же работа действительно выполнена, то мне нужно было узнать ее результаты, чтобы быстро принять решение касательно оставшегося кусочка его жизни.