Этот день…

Шевич Елена

– Пробежался на рассвете по развалинам.

– А еды нет?

– Нет, я б взял. Завтра вместе пойдём, там лекарства какие-то есть, глянешь.

– Надо же, не всё сгорело! А… можно спросить?

– Валяй.

– До войны… ты кем был?

– Вором был. Домушником.

– К нам как занесло?

– Из тюремной больницы. Пришли хмыри какие-то, спрашивают – кто хочет новое лекарство от СПИДа испытывать, шаг вперёд! А чего мне терять?

– Так это ты на корпусе намалевал «Осторожно, СПИД!»?

– Я. Чтобы мародёры не лезли.

– Сколько времени?

– Десять

пятьдесят шесть. Включай приёмник.

Они приникли к шипящему транзистору. «Внимание, внимание, внимание! По данным воздушной и наземной разведок, ожидаются ковровые бомбардировки пятого, девятого, десятого, одиннадцатого районов. Населению рекомендуется покинуть указанные районы. Повторяем…» Они переглянулись:

– Опять про нас ничего.

– «Доставка гуманитарной помощи в освобождённые районы ожидается через двое суток. Повторяем…»

– Что будем делать?

– Пошли вниз.

– Пошли.

* * *

Из-за двери, ведущей в бомбоубежище, доносились удары.

– Ты что, запер их?

– А ты хочешь опять за ними бегать по всей территории?

– Нет, конечно.

– Дама Фишер, что случилось?

– Это всё старая дура Полански… Они объявили мне бойкот! – она обернулась к сидящим за столом. – А я не жульничала! Не жульничала! Я потеряла очки. Пустите меня, Мерц, мне надо найти их.

– Дама Фишер, я прошу вас вернуться. Я сам найду ваши очки. Они на красном шнурке, да?

– Вы не знаете, где искать. Я пойду сама…

– Нет уж, вернитесь, пожалуйста. Скоро начнётся налёт.

Час прошёл в молчании. Старухи макали галеты в кружки с водой, стараясь не глядеть друг на друга. Дама Полански не выдержала:

– Доктор Бланка, перекусите. Ведь вы ничего не ели сегодня.

– Я ела.

– Не ври мне, девочка. И не переживай, он вернётся.

– С чего вы взяли, что я переживаю?

– Я вижу, я не такая слепая, как дама Фишер.

Бланка поднялась по лестнице, села у двери. Снаружи доносился гул. От вибрации подрагивали стены. Она прижалась ухом к двери и закрыла глаза… и не расслышала шаги. Дверь распахнулась, на пороге, весь покрытый пылью, стоял Мерц.

– Он вернулся, вернулся! – закричали старухи.

– Ну и что ты здесь расселась?

Бланка медленно поднималась на ноги.

– Да так, ничего, просто…

Родственники

– Серёжа, смотри, мяч! У тебя сачок есть?

– Зачем сачок, я и так достану, – он уже спустился по ступеням от парапета на прибрежные камни.

Когда живёшь у воды, в один прекрасный день что-нибудь приплывёт к твоему дому…

– Может, это чей-то?

– Мы здесь утопили уже четыре мяча.

По его тону можно было понять – им уже полагается некоторая компенсация.

Уже неделя прошла со дня моего приезда, но я с завидным постоянством продолжала просыпаться по московскому времени – на два часа раньше всех. Но я нисколько не жалела об этом – рассветы были просто великолепны: озеро голубое, а дома на противоположном берегу – золотые от

восходящего солнца. Красота! Ноги сами спешат к воде. Обычно в этот час приплывает компания попрошаек – пара лебедей и их друг селезень. Я уже приготовила им кусок вчерашнего хлеба, но сегодня их нет, видимо, изменили маршрут. Я уселась на прохладный после ночи парапет, отделяющий лужайку от озера… и меня передёрнуло от страха: на прибрежных камнях шевелилось что-то синее… Однажды в Приморье, в Амурском заливе, я видела огромную синюю медузу. Но потом до меня дошло – откуда в озере в центре Европы медуза? Наклонилась, чтобы разглядеть получше – это одежда… связанная в узел рубашка, рукав колыхался в волнах и словно звал меня куда-то. Жуть какая. Узел потерян или выброшен? Может, с одной из яхт, которые как заводные бороздят озеро с утра до ночи, а может, из домов, облепивших озёрный берег. Что стоит отплыть подальше, что-то бросить, и при хорошем ветре это унесёт Бог знает куда…

…В первое после прибытия утро я побежала купаться. Вода показалась ледяной и надолго меня не хватило. Отплыла от берега буквально метра три-четыре и повернула обратно. У соседней виллы на купальных мостках стоял совершенно голый человек и, воздев руки к небу, то ли загорал, то ли молился богу солнца… В мой открывшийся рот тут же плеснула волна. Я отвернула голову от нудиста и поплыла к дому. Вот гад, опошлил такое утро!

Ира и Серёжа долго смеялись, слушая мой рассказ.

– Знаешь, кто он? Глава банка…

– А это не тот, который в драных носках… по телевизору? Может, ему и на трусы не хватает?

– Нет, не он.

Это я к тому, что жить в доме у озера может позволить себе далеко не каждый, а только очень обеспеченный человек. В европейских странах, в отличие от России, это законопослушные и благонадёжные граждане.

…Что делать? Разбудить Сергея? Но стучаться в супружескую спальню как-то неприлично… Пока я мучилась сомнениями, он появился собственной персоной – купается каждое утро в любую погоду.

– Привет, чего в такую рань?

– Да… – я не успела и слова проронить, как Серёга уже разбежался и нырнул с причала в озеро. Ну вот, теперь ждать придётся. Я в нетерпении стучала пальцами по серой тверди парапета. Наконец-то плывёт обратно.

– Привет. – Ира пришла полюбоваться на супруга.

Я тронула её за руку.

– Ира, смотри, что там.

– Ты уронила рубашку? Серёжа сейчас достанет…

– Это не моя одежда…

– А чья?

– Принесло… оттуда…

– И куда теперь это девать?

Сергей уже подплыл к мосткам. Увидев нас, перебрался на камни и забросил узел на парапет. Из него потекла ручьями вода. Сергей пошёл переодеваться.

– Давай посмотрим, что там внутри.

Мы в четыре руки начали развязывать полы рубахи… и молча уставились на содержимое. Внутри была свёрнутая джинсовая юбка – полы испачканы чем-то тёмным, а ещё – пучки белых длинных волос, некоторые – с кусочками кожи на концах. В волосах были запутаны обрывки цепочки из белого металла. Мы враз взвизгнули от ужаса и отскочили прочь.