Этот дурак
Шрифт:
— Никакой скорой!
— Вы же рожаете! — в отчаянии пытается переубедить ее Ян, бегая глаза от меня к телефону и обратно на даму.
— Там мой муж, — шипит, держась за живот, — за сумочкой отправился. Меня Марина зовут.
— Это Ян, а я — Злата. Потерпите, сейчас скорая будет, — отвечаю, набирая номер. Мало ли что женщине в голову ударит на почве разыгравшихся гормонов да боли. От ее крика мы чуть сами не поседели, еле адрес выпалила шевеля губами, когда Марина так злобно прорычала:
— Кирилл херов говнюк!
Мы вздрогнули одновременно,
— Маринка!
— Гриша, черт, я рожаю!
— Она рожает, — подтвердили на автомате. — Скорую помощь вызвали, — добавил Ян, когда мужчина потянулся к смартфону.
— Фу, спасибо, — кивнул, набирая чей-то номер, тихо матерясь от того, что на том конце трубку не берут. Интересная песня, муж вообще собирается везти жену? Или это не муж.
— А вы отец? — любопытствую, нервно поглядывая на время. Круглые глаза мне ответом и судорожное качание головой.
— Нет! Я друг семьи, — решительно отнекивается, а Марина кивает.
— Он — друг семьи. И где Кирилл, где его черти носят, пока я тут рожаю! — рявкнула снова Марина, заставив нас отодвинуться еще немного.
— Ааа, — отвечаем синхронно с Яном, переглядываясь. Вот где скорая, когда она так нужна? Понимаю, вечер, пробки, до здания центрального гипермаркета черт доберешься, однако можно же поторопиться. Вдруг она родит раньше, чем приедет машина? Красноречиво указываю взглядом на автомобиль этому Грише, ведь всяко же на своих колесах, судя по дорогим нарядам.
— Марина не выражайся, ты же из шляхты, — буркнул Гриша, вновь набирая номер загадочного Кирилла, пока мы напрядено вглядывались вдаль, надеясь увидеть знакомые огоньки. Трубку никто не брал, а когда в двери снова распахнулись, и из здания вышел новый персонаж. Опять мужского пола. На этот раз седовласый, суровый и обеспокоенно бросившийся к охнувшей Марине, держащейся за руку Гриши.
— Принцесса? — удивленно вскинул он брови, подхватывая маленькую брюнетку с другой стороны. Окидывая нас суровым взором.
— Отец? — вскинул брови Ян, наклоняя голову.
— Нет! — одновременно ответили мужчины, а сам новоявленный персонаж трагикомедии добавил, кивая на охнувшую девушку:
— Я ее отец!
— Папа! — выдохнула Марина, сжимая подданную ладонь. Гриша нервно подпрыгивал на месте, мы же судорожно соображали, что делать. Скорая изрядно опаздывала, потому не став больше слушать дочь, Марьян Бенедиктович, как назвал его в порыве нервного напряжения Гриша, рявкнул:
— Все в машину! Мой внук не родится на улице!
— Нет, в скорую! — заартачилась Марина Марьяновна, упирая ногами в асфальт, не давая мужчинам оттащить себя к огромному Лексусу. — Я дождусь мужа!
— А ребенок нет! — взвизгнули мы вновь синхронно с Яном.
— Народ вы чего? — новое действующее лицо оказалось худощавым мужчиной в очках, удивленно рассматривающего всю честную компанию,
— Не муж?
— Друг семьи, — ответили все четверо, а я лишний раз подивилась количеству друзей в одном месте. А вот Марина решила уточнить, будто это важно:
— Детства моего. Веня.
— Марина, тебя там Кирилл ищет, — опять мужчина, снова седой, не такой статный, красивый и подтянутый, как Марьян Бенедиктович, зато с озорным огоньком в глазах, показавшийся смутно знакомым. Уже от безнадежности Ян наклонился к стоящему рядом Грише, поинтересовавшись:
— А это кто, кузен, брат, сват или таки муж?
— Отец мужа, — махнул рукой, а я лишь глаза закатила
— Папа! — обратилась к мужчине невеста, удерживаемая толпой мужиков на месте. Вот это я понимаю, женщина она одна, а рядом такой гарем, — ведите сюда этого кретина, я рожаю!
Надо ли говорить о том, какого же было удивление врача, медбрата и водителя скорой помощи, которые застали беременную женщину в окружении четырех мужчин и парочки студентов? Нас сурово оглядели, пока медбрат помогал Марине загрузиться в машину, поинтересовавшись:
— И кто отец?
— Не мы! — открестились дружно друзья и родственники Марины Марьяновны. Врач вскинул брови, покосившись на моего парня, но только в меня вцепился, пока я судорожно пыталась сообразить, почему все никак не дает покоя отчество этой дамы. Не самый подходящий момент, но скорая помощь прибыла, а мозг отчаянно пытался откопать информацию, находясь в состоянии пережитого стресса.
— Сначала детей делают, потом в кусты?
— Нет, это родственники! — крикнула из машины Марина, заставляя работников медицины удивленно присвистнуть.
— Что все?! — поразился врач.
— А семья у нас большая, — буркнул Вениамин. Наконец, точно по волшебству, из здания вылетел тот, кого все так с упоением ждали — Кирилл Ливанский собственной персоной, бросившийся к машине на ходу застегивая зимнее пальто, поскальзываясь на замершей дорожке.
— Мужчина вы кто?!
— Отец! — взвился, пока я с открытым ртом провожала любимого писателя
— Кирилл козел! — зашипела Марина, — сумку мою взял?! Мне ее Машка с Милана привезла…
— Я тебя тоже люблю, дорогая. Я все взял, — радостно крикнул в ответ, забираясь следом за врачом. В суматохе многочисленные друзья-родственники вышеупомянутой пары принялись суетиться, ища свои автомобили, а нас оглянулся Марьян Бенедиктович, сурово кивая на Лексус.
— Поехали, пригодитесь. Потом по домам развезу.
Почему в тот момент никто из нас не сообразил, кто такая Марина, и кто Кирилл, до сих пор загадка. Может стресс, а может что-то другое. Но ведь некогда было разгадывать ребусы, тем более, что на кону стояла жизнь рожающей женщины. Зато свой автограф я получила уже в больнице, когда все успокоилось. Заодно Ливанский радостно сообщил, что в честь рождения сына назовет его Яша.