Этот идеальный день
Шрифт:
Да, Чип был взволнован. Что могло сравниться с Уни в быстроте, уме, вездесущности?
Следующий отсек стены рассказывал о том, как работают блоки памяти, луч света бегал по исчерканной всевозможными линиями металлической поверхности, заставляя части ее светиться, голос рассказывал что-то о направленных электронных пучках и сверхпроводящих сетках, о заряженных и незаряженных секторах, которые становятся носителями информации по принципу двоичного кода, и когда УниКомпу задают вопрос, он считывает нужную информацию в соответствующем секторе…
Чип не понял, как это происходит,
Следующий отсек стены были стеклянным, и там находился сам УниКомп: двойной ряд разноцветных металлических блоков, похожих на лечебные блоки в медицентре, но пониже и поменьше.
Блоки были розовые, коричневые и оранжевые. Между ними, по большому освещенному розовым светом залу расхаживали десять-двенадцать членов в бледно-голубых комбинезонах, они улыбались и болтали между собой, считывая показания с приборов и записывая эти показания на красивых темно-синих пластиковых досках. На стене была золотая эмблема креста и серпа, а на часах, которые висели на той же стене, светилось: 11.08 Век. 12 Апр 145 Г.О. В ушах Чипа тихо, а потом все громче и громче зазвучала музыка, это было «Вперед, вперед!» в исполнении огромного оркестра, и так трогательно, так торжественно звучала музыка, что слезы гордости и счастья навернулись Чипу на глаза..
Он мог бы стоять перед этой стеной часами, глядя на деловитых и приветливых членов и на весело сверкающие блоки памяти, слушать «Вперед, вперед!» и «Одна Могучая Семья», но музыка постепенно затихла (когда 11.10 на часах сменилось на 11.11), и голос деликатно, понимая его чувства, напомнил Чипу, что другие члены ждут своей очереди и предложил пройти к следующему дисплею дальше по коридору.
С сожалением он оторвался от стеклянной стены УниКомпа, и вместе с ним другие члены, которые вытирали показавшиеся в уголках глаз слезы, улыбались и кивали. Он улыбнулся им, а они – ему.
Папа Джан поймал его за руку и повел через зал к какой-то двери, рядом с которой стоял сканер.
– Ну как, понравилось? – спросил он. Чип кивнул.
– Это не Уни, – сказал Папа Джан.
Чип непонимающе посмотрел на него.
Папа Джан вынул автогид из уха Чипа. «Это не УниКомп! – сказал он зловещим шепотом. – Это все не настоящее, все эти розовые и оранжевые ящики! Эти игрушки здесь специально, чтобы Семья приходила на них посмотреть, и чтобы Семье становилось уютно и тепло! – выпученные глаза Папы Джана придвинулись к Чипу, он ощущал на своем лице дыхание деда.
– Он внизу, – сказал Папа Джан. – Под этим уровнем есть еще три, и там-то он и находится. Хочешь увидеть его? Хочешь увидеть настоящий УниКомп?»
Чип смотрел на деда и не мог произнести ни слова.
– Хочешь, Чип? – спрашивал Папа Джан. – Хочешь увидеть его? Я могу показать!
Чип кивнул.
Папа Джан отпустил его руку и выпрямился; посмотрел во все стороны и улыбнулся.
– Замечательно, – сказал он. – Нам туда, – и, взяв Чипа за плечо, направил обратно, в сторону, откуда они пришли, мимо стеклянной стены, перед которой стояла толпа глядящих в машинный зал членов, и мимо бегающего луча, который объяснял про блоки
В углу была дверь, а с ней рядом – сканер, и когда они подошли ближе, Папа Джан задержал руку Чипа.
– Но здесь сканер! – сказал Чип.
– Нет, – ответил Папа Джан.
– А разве не сюда мы…
– Да.
Чип удивленно взглянул на Папу Джана, а тот протолкнул его вперед мимо сканера, открыл дверь, втолкнул Чипа внутрь и сам вошел, аккуратно и быстро закрыв за собой дверь, прежде чем это успел сделать чуть шипящий механизм.
Чип в ужасе уставился на деда.
– Все в порядке, – сухо сказал Папа Джан, а потом вдруг по-доброму взял голову Чипа в свои ладони и заговорил мягко:
– Все в порядке, Чип. Ничего с тобой не случится. Я делал так много раз.
– Мы не спросили разрешения! – сказал Чип, все еще дрожа.
– Все в порядке, – сказал Папа Джан. – Послушай, кому принадлежит УниКомп?
– Принадлежит?..
– Чей он? Чей это компьютер?
– Он… Всей Семьи.
– А ты – член Семьи, разве не так?
– Да…
– Ну, значит, это немножко и твой компьютер, правда? Он принадлежит тебе, а не наоборот, не ты ему принадлежишь.
– Нет, нам надо всегда спрашивать разрешения, – сказал Чип.
– Чип, пожалуйста, поверь мне, – сказал Папа Джан, – мы не собираемся ничего брать, мы даже ничего не будет трогать. Мы будем только смотреть. Для этого я сегодня и приехал, показать тебе настоящий УниКомп. Ты же хочешь его увидеть, правда?
Чип, после секундной паузы, ответил:
– Да.
– Тогда ни о чем не волнуйся, все в порядке. – Папа Джан ободряюще посмотрел Чипу в глаза, а затем отпустил его голову и взял Чипа за руку.
Они стояли на площадке, с которой вели куда-то вниз ступеньки. Спустились на несколько ступенек – четыре или пять, – и снизу потянуло холодом. Папа Джан остановился и придержал Чипа.
– Стой здесь, – сказал он. – Я вернусь через две секунды.
Не шевелись.
Под тревожным взглядом Чипа Папа Джан поднялся обратно на площадку, открыл дверь, выглянул наружу, а потом быстро вышел. Дверь за ним закрылась.
Чип скова начал дрожать. Он ведь прошел мимо сканера, не дотронувшись, а теперь стоял один посреди холодного лестничного пролета, и Уни не знал, что он тут!
Дверь снова открылась, и вошел Папа Джан с перекинутыми через руку синими одеялами. «Там очень холодно», – сказал он.
Они шли рядом, завернувшись в одеяла, вдоль узкого прохода, едва-едва достаточного, чтобы идти вдвоем. Проход был образован двумя стальными стенами, которые почти сходились в одной точке где-то далеко впереди, у поперечной стены, и возвышались над их головами метра на полтора, завершаясь у светящегося белого потолка – это были даже не стены, а ряды огромных стальных блоков, поставленных вплотную друг к другу и запотевших от холода, с нанесенными через трафарет черного цвета надписями на уровне глаз: