Этот культ мой
Шрифт:
– Два года уже.
– Ох, такая молодая, а уже занимаетесь столь сложной работой — уходом за больными.
– Ну не то, что бы прям молодая, но достаточно занятая. Расскажите, а это правда, что вы… ну пошли в одиночку против трех вооруженных людей и смогли их задержать?
– Смотря в каком смысле задержать. Видите ли, Анна, я довольно долгое время не могу нормально ходить, передвигаюсь с тростью. Все что я смог сделать - это выиграть достаточно времени, что бы подоспела помощь. Ну плюс одного нападавшего скинул с крыши. Вот и все.
– Все равно вы поступили по-геройски, спасая беззащитную девушку от трех преступников. В первый день как вас привезли, столько корреспондентов из разных телеканалов пытались к вам попасть, благо их полиция разворачивала, иначе не видать вам покоя.
– Их было прям много?
– Человек двенадцать и те без своих съемочных команд.
– Ни фига себе. У нас столько каналов то, даже в области нет, а тут аж двенадцать человек.
– Угу, даже из столицы прилетели для интервью с вами.
– Знаете Анна, давайте без «ВЫ» называйте меня просто Аристарх, а то чувствую себя прям пятидесяти летним стариком.
– А если не секрет, вам… то есть тебе сколько лет?
– Двадцать два года недавно исполнилось.
– Вы… ты моложе, чем выглядишь.
– Разве? Мне казалось, что я выгляжу как семидесяти летний старик.
– Не говорите… не говори так.
– сказала девушка, после чего посмотрела на свои часы и чуть ли не закричала.
– Ах! Прости, Аристарх, я с тобой тут заговорилась, прости, но мне дальше нужно бежать, своими делами заниматься. Еще увидимся.
[Царева Анна Михайловна. 25 лет. Если хотите узнать ее получше, либо расспросите ее, либо прокачайте навык Анализ.]
Анна выбежала быстро из палаты, словно метеор. Видать и правда дел еще много. А я, ну что я? Пойти заниматься своими делами не могу, поэтому решил с помощью потрала нашей компании связаться со своими коллегами и начальством, рассказать, почему не смог войти на смену вчера. Как же эта Алина-ху##ина визжала. Если бы меня три дня назад не застрелили, а резали по частям, я бы так не смог визжать, как эта истеричная сука. В общем, после выписки она потребовала меня явиться лично.
Еще через какое-то время ко мне пришел врач с другой медсестрой и они, посадив меня на кресло-каталку повезли на сдачу разных анализов и кардиограмм.
Весь вечер меня катали из одного места в другое, делая пометки в каких-то бумагах. Собрали литров десять разных жидкостей из моего дистрофированного тела и простукали все что только можно, даже кости болеть начали.
Все оставшееся время я продолжил изучать систему, параллельно шаря всякие форумы в поиске информации о Беспомощном Боге, но так и не смог ничего найти.
Ночью зашла Анна, оказалось она на суточной смене и мы немного приятно пообщались, без пахабщины. Как оказалось она любит мелодрамы, розы и овощи. Ну я в принципе попадаю под категорию овощей с жизнью слезливей, чем мелодрамы и которому чуть не накидали
Утро следующего дня началось не с кофе, а с прихода главного врача — не высокого лысого мужика, лет пятидесяти, с очками на глазах и в белом халате.
– Аристарх, доброе утро.
– Доброе, Виктор Захарович.
– От куда вы меня узнали, мы вроде бы не пересекались еще.
– От ваших коллег. Только один человек в отделении попадает под параметры, описанные ими, и это вы.
– ответил я, а сам удивился возможностям системы и Анализа.
[Зожников Виктор Захарович
Любит: в меру выпить, зарядку по утрам, горький шоколад.]
– Тогда давайте рассказывайте, как поживает наш молодой герой?
– Не герой, но не плохо.
– Вот как? Хорошо, не могли бы вы рассказать, Аристарх, как ваше сердце?
– Нагружать я его не пытаюсь, бегать все равно не могу, личной жизни ни какой, поэтому должно быть в относительно порядке.
– Не просто не плохо, молодой человек. Анализы показывают, что все у вас с сердцем замечательно.
– Это как?
– По документам у вас порок сердца, но по факту, сейчас в этой области вы в полном порядке.
Мои глаза расширились. Не знаю как я выглядел, но думаю мои «фары» могли осветить всю палату.
– Значит, я… я теперь могу даже спортом заниматься?
– Ну, ваша нога до сих пор остается покалеченной, инвалидность вам тоже не понизить, не повысить, так что не представляю каким спортом вы сможете заняться, если только шахматами.
– О, не переживайте, доктор, я найду чем себя занять. А, точно. Помню во время нападения, мне кажется ребра переломало от сильного удара. Но сейчас я боли не чувствую, рентген вчера ведь делали, все с ними в порядке.
– Да, вся ваша грудная клетка в порядке. Даже трещин нет. Не иначе с вами, Аристарх произошло настоящее чудо. Наш хирург, был просто в шоке, когда делал вам операцию. Сейчас вы не чувствуете боли от ран?
– Нет, ни какой боли, Виктор Захарович.
– Странно, но замечательно. Завтра проведем еще один осмотр, снимем бинты и подумаем о выписке.
– На счет этого, доктор, можно там еще несколько деньков добавить в больничный? Мне не хочется выслушивать всякую дичь от начальства, лучше это осиное гнездо пока не ворошить.
– сказал я, смотря чуть ли не щенячьими глазами на врача.
– Вы хотите это время использовать для отдыха и восстановления?
– Само собой! Видите же, какие у меня круги под глазами черные. Душевный отдых и восстановление мне возможно нужнее, чем что-либо сейчас.
После моих слов в левом нижнем уголке глаза что-то мелькнуло.
– Хорошо, молодой человек, уговорили. Но завтра все равно проверим ваше состояние.
– Благодарю вас.
– Что ж, тогда до завтра, молодой человек.
– Спасибо за вашу заботу, Виктор Захарович, до завтра.