Этот несносный Ноготков
Шрифт:
А. Вы большой шутник.
Б. Это уже по совместительству.
А. Итак, значит, Гэ-эр-пэ — это вы?! Расчудесно. Но для такого звания вы... вы очень скромно себя ведете; никакого зазнайства и фанфаронства. Но почему вы сказали «по сути дела»?
Б. Видите ли, Александр Филиппович, я рожден микри. Однажды мне удалось оказать ГУСЛИ довольно важную услугу. На одном из торжественных приемов, когда еще жили такие же четырехголовые... то есть четырехрукие двухголовые существа мужского пола, я...
А. Виноват. А куда же подевались эти
Б. О, их давно уже нет — ведь известно, что женщины гораздо живучее. Так вот, дорогой Александр Филиппович, мужчины с двумя головами исчезли с лица планеты пятьсот тысяч лет назад — по вашему, естественно, исчислению. Так, значит, на одном из торжественных приемов я, будучи главою звена Химиков, заметил, что все двадцать ноготочков рук ГУСЛИ вдруг потускнели. Тогда я отвел ГУСЛИ в стороночку и, используя несколько всегда имевшихся при мне средств, восстановил им блеск ноготочков! Туг жо и предложил им свой собственный состав лака дли придания постоянного блеска ногтей, за что и был удостоен чести быть принятым в их резиденции.
Мало помалу и стал там своим и сделал всё, чтобы ГУСЛИ не могли без меня обходиться вообще. Я давал им всякие полезные советы, придумывал забавные опыты и даже фокусы. Помню, однажды, во время какого-то торжества, двенадцать микри из звени пространственных акробатов, уже сделав десяти-кратные сальто, угодили точнехонько в подставленный мною резервуар с иоллитово-сернистой кислотой. Тут же они, конечно, превратились в неподвижные игрушки. Я подарил их ГУСЛИ, и статуэтки эти украшают их спальню.
А. Так вы жестокий тип! Это же преступление! И за это...
Б. Именно тогда мне пожаловали первый орден. Более того, именно с тех пор я стал самым близким советником и доверенным лицом ГУСЛИ. Собственно, с этого и началось мое быстрое продвижение.
А. И вы теперь упиваетесь властью?
Б. Вы же сами изволили заметить, насколько я скромен. Да, я уже привык к своему положению. Ни один микри, никто из иоллитов, даже Гэ-эр-пэ, которого вам представили как Главного Разума Планеты, не в силах причинить мне какую-нибудь неприятность. А ведь я знаю, что все микри после памятной истории со статуэтками тайно ненавидят меня. А Гээр-пэ готов лишиться одного щупальца без права регенерации, лишь бы узнать, что меня сожгли, как Эм-дэ-эс-тэ. Хороший был автомат, да останутся в нашей памяти его части!
А. Значит, Бэ-дэ-гэ, вы решительно никого не боитесь?
Б. Никого! То есть... Что вы со мною делаете, Александр Филиппович?! Я боюсь только вас! Непонятно, почему, но боюсь! Я чувствую, что нахожусь в вашем подчинении. Моя воля исчезла совершенно!
А. Да, Бэ-дэ-гэ, теперь вы в моей власти — це-ли-ком! Ясно?!
Б. Ясно, Александр Филиппович, только прошу вас не губить мой авторитет, не позорить меня в глазах моих врагов. Если хотя бы один микри или Главный Реставратор Плоти узнает, что я подчиняюсь вашим указаниям, погиб мой престиж! Умоляю вас, храните это в секрете!
А. Хорошо,
Б. Как же не понимать, когда я совершенно явственно ощущаю, что вы буквально читаете мои мысли и внушаете мне свои. Ну и фокус!
А. Это не фокус. Запишите по пунктам, что вам надо сделать.
Б. Обойдусь: моя память крепка, словно Черный Астероид.
Глава сорок восьмая,
значение которой оценит любой вдумчивый читатель
Быть может, это покажется несколько странным, однако первое приказание, которое Алик отдал Бэ-дэ-гэ, имело отношение к микри Двамистыче. Именно его велел доставить в Цитадель Раздумий Ноготков-младший. Когда этот приказ был выполнен, Алик предложил Бэ-дэ-гэ оставить их вдвоем с Двамистыче и не вздумать подключить какие-либо записывающие или подслушивающие устройства.
— Вот какие нас поджидают повороты судьбы, дорогой Двамистыче, сказал, радостно улыбаясь, Алик, когда Бэдэ-гэ удалился. — Земляне должны были подвергаться изощренным пыткам, которые так называемый Гэ-эр-пэ именует опытами. Но пока нашими судьбами распоряжаюсь я, а это значит, что не все пропало, не так ли?
— Действительно, повороты судьбы, — согласился Двамистыче. — Так выходит, что Гэ-эр-пэ не подлинный? Вот чудеса! Жаль, мы не знали этого, иначе успели бы вас предупредить, помочь вам.
— Спасибо, дорогой Двамистыче, но теперь речь идет о нашей помощи вам. Ведь Бэ-дэ-гэ находится в моем полнейшем подчинении!
— Бэ-дэ-гэ? В подчинении?! — Крошечная стройная фигурка Двамистыче слегка вытянулась. — Это ни редкость мерзкий экземпляр! Даже ГУСЛИ, эти дубльболтушки, и сто тысяч роз лучше.
— Как ? Вы знаете о существовании ГУСЛИ?
— Конечно, только виду не показываем. Мы тоже не хуже вашего умеем маскироваться. Вы-то ведь только делали вид, что принадлежите к типу бездеятельных существ, а фактически просто усыпляли бдительность иоллитов, чтобы узнать об их замыслах. Удилось! А чего стоил сам факт отправки вас в КПЗ! Вооружить вас такими знаниями — безумный риск. Это им дорого может обойтись!
— Итак, речь идет о вашей мечте обрести вечную свободу!
— Поверьте, Александр Филиппович, я не нахожу слов! Это сон!
— Я вас понимаю, но нам надо действовать, а не отвлекаться. Итак, вы беретесь оповестить всех микри о предстоящих переменах?
— Это дело нескольких секунд — у нас есть шифр для срочных сообщений, и его знают все микри.
— Отлично. Надо собрать несколько тысяч микри на космодроме — якобы для отправки, скажем, на розыски астероидов особой ценности. Это указание они получат от
ГУСЛИ через Бэ-дэ-гэ и Гэ-эр-пэ.
— Извините, но что скажут иоллиты? Ведь такого еще не бывало.