Этот обыкновенный загадочный дельфин
Шрифт:
Однажды я сам даже удивился, насколько чувствительным может быть такой метод. Нужно было зарегистрировать ответы мозга дельфина на очень слабые звуковые сигналы, да притом еще, когда дельфин находился не на поверхности воды, а под водой. А морская вода — хороший проводник электричества, поэтому для электрических токов мозга, достигающих поверхности тела, она создает там нечто вроде короткого замыкания — разницы в электрических потенциалах на разных точках тела почти нет. Когда использовали всю возможную технику для выделения ответов мозга из шумов, то оказалось, что можно уловить ответы примерно в одну стомиллионную долю вольта (миллиардную часть какой-либо единицы измерения обозначают приставкой «нано-»; стало быть, ответы были величиной в 10 нановольт). Мне даже не сразу пришло в голову, с чем же можно сравнить такую величину электрического напряжения. Но поскольку дело происходило на островке посреди Тихого океана, то сравнение все же довольно быстро нашлось. Представьте
Так что метод регистрации электрических сигналов мозга — очень чувствительный способ, от него не скроется никакой, даже самый слабенький ответ мозга на звук. Если уж ответ возник, его можно надежно обнаружить.
Такая регистрация электрических ответов мозга и является тем средством, которое позволяет быстро и точно определить, слышит ли дельфин какой-то звук или нет. Есть ответ — значит звук воспринимается, дельфин слышит его. Нет ответа — значит, звук неслышим. Теперь можно, как и в опытах с обученными дельфинами, менять самые разные параметры звуков и определить, при каких условиях звук слышим, а при каких — нет, то есть выяснить, каковы слуховые способности дельфинов.
Конечно, вся эта техника — электронные усилители электрических сигналов, компьютеры и прочее — немножко сложнее, чем опущенная в воду педаль или шарик, которые нужны только для проведения экспериментов на обученных дельфинах (про аппаратуру для создания необходимых звуковых сигналов я не говорю, потому что она также нужна для всех способов исследования слуха). Но результат стоит всех этих хлопот и затрат. Не нужно специально обучать и тренировать дельфина, не нужно проводить длительных экспериментов, в которых дельфин раз за разом должен выполнять одно и то же движение в ответ на звуковой сигнал. Не нужно, чтобы во время эксперимента дельфин всегда был в хорошем рабочем настроении: электрические ответы мозга возникают совершенно независимо от того, хочет этого животное или нет. Неважно, сыт он или голоден, внимательно слушает звуки или не обращает на них внимания и дремлет себе потихоньку: если дельфин услышал звук, если его мозг среагировал на этот звук, то электрический ответ укажет на это совершенно точно. Правда, как уже было сказано, для получения электрического ответа мозга каждый сигнал необходимо многократно повторять, чтобы компьютер смог выделить этот ответ из посторонних шумов. Но это не беда: сигналы можно подавать достаточно часто — раз десять в секунду или даже чаще, так что даже если требуется тысяча повторений, это займет не больше одной двух-минут, и результат готов. Так что этот метод чрезвычайно продуктивен.
Конечно, и у поведенческого метода исследования есть свои преимущества. Дело в том, что некоторые типы звуковых сигналов лучше вызывают электрические ответы мозга, а некоторые хуже. Поэтому определенные особенности слуха дельфина никак не удается измерить с помощью метода электрических ответов: те сигналы, которые нужны, чтобы «прощупать» эти способности, просто не вызывают заметных ответов. Это не потому, что метод электрических ответов недостаточно чувствителен: выше мы убедились уже, что он может ощущаться необычайно точно. Но если задача, которую должен решить мозг дельфина, анализируя звуковые сигналы, достаточно сложна, она «растягивается» во времени, многочисленные нервные клетки мозга срабатывают не одновременно, а каждая в свою очередь. И именно одновременная работа большого количества нервных клеток может создать заметный электрический ток. Ничего не поделаешь, идеальных методов исследования, которые давали бы ответ на любой вопрос, нет в природе, как не бывает лекарства от всех болезней. По поведению же дельфина, проявив достаточное терпение, всегда можно определить, что звуковой сигнал услышан, проанализирован и опознан. Так что лучше всего, конечно, не отказываться ни от одного из методов, а по возможности гармонично сочетать использование того и другого, тогда уж не прогадаем.
Глава двенадцатая
Много ли может услышать дельфин?
Никто
Теперь вы в общих чертах представляете себе, как можно исследовать свойства дельфиньего слуха. Ну и что же получилось в результате таких исследований, что способен услышать дельфин? Оказалось, очень многое. Но чтобы было понятно, о чем пойдет речь, нужно сначала сказать несколько слов об основных величинах, которыми измеряются свойства звуков.
Мы уже говорили о том, что звук — это упругие колебания, волнообразно распространяющиеся в воде или в воздухе. Колебания эти имеют довольно высокую частоту: от десятков до многих тысяч колебаний в секунду. Частота колебаний — важнейшая характеристика звука. От нее зависит такое свойство звука, которое мы называем высотой: если частота колебаний низка, то звук воспринимается как низкий, басовый; чем больше частота колебаний, тем выше, тоньше звук. Поэтому для качества слуха очень важно, какой диапазон частот звуковых колебаний доступен для восприятия: чем этот диапазон шире, тем большее допустимое разнообразие высоты звука, тем ярче, многообразнее воспринимаемая звуковая палитра.
Считается, что диапазон звуковых частот, доступный уху человека, — от 20 до 20 тысяч колебаний в секунду. Это некоторое округление, причем округление в сторону оптимистических оценок: даже люди с очень хорошим слухом (обычно молодые) имеют предел воспринимаемых звуковых частот 18–19 тысяч колебаний в секунду, а для людей пожилого возраста — 12–15 тысяч — очень неплохой результат. Если же частота колебаний выше 20 тысяч в секунду, то человеческое ухо совсем не воспринимает их, это за пределами наших возможностей.
Много это или мало по сравнению с другими существами? В общем, неплохо. Есть животные (например, лягушки), которые способны воспринимать звуковые колебания с частотой не больше чем несколько сотен в секунду. Но у многих животных, особенно некрупных, доступный диапазон звуковых частот чуть шире: даже кошки и собаки могут воспринимать звуки с частотой колебаний, приближающейся к 30 тысячам в секунду, так что можно подзывать собаку звуками специального свистка, которые неслышны для человеческого уха, — это хорошо известно. Мелкие зверьки тоже могут «разговаривать» между собой на звуковых частотах повыше, чем доступные человеку. Есть в животном мире и существа с выдающимися слуховыми способностями, например летучие мыши, которые способны воспринимать звуки с частотой, приближающейся к 100 тысячам в секунду. Однако крупные животные, сравнимые по величине с человеком или с дельфином, все же имеют слуховой диапазон поскромнее — примерно такой, как у человека.
Но по способности воспринимать высокочастотные звуки ни одно животное не может сравниться с дельфинами. Многие виды дельфинов способны воспринимать звук с частотой почти 150 тысяч в секунду! Это примерно в 10 раз выше, чем у человека.
Причем дельфин способен не просто хоть как-нибудь слышать такие высокочастотные звуки; он слышит их прекрасно. Ухо его вообще очень чувствительно (об этом мы еще специально поговорим чуть позже), но наиболее восприимчиво оно именно к высокочастотным звукам, примерно от 30 до 100 тысяч колебаний в секунду (для сравнения: ухо человека наиболее чувствительно к звукам с частотой 2–5 тысяч колебаний в секунду). Более того, дельфин не только прекрасно слышит такие высокочастотные звуки, но и превосходно их различает. Достаточно, чтобы частота звука изменилась на доли процента или чтобы громкость звука изменилась на несколько процентов, и дельфин тотчас это обнаружит, то есть, например, он прекрасно различает звуки с частотой 100 и 101 тысяча колебаний в секунду. И все это на таких частотах звуковых колебаний, которые слуху других животных вообще недоступны. То есть, чтобы различать многообразие звуковых красок и оттенков, дельфину доступен поистине огромный диапазон частот звуковых колебаний. Это значит, что звуковая палитра слуха дельфина во много раз шире, богаче, чем доступная нам с вами.
И вот что удивительно. Мы выяснили, что способ, которым звуки достигают органа слуха, у дельфинов совсем не такой, как у наземных животных. Это так. Но сам-то орган слуха — его называют внутренним ухом — у них построен, в общем, по тем же самым принципам, что и у наземных животных. Ведь дельфины произошли от наземных млекопитающих, поэтому и основа конструкции органа слуха унаследована от них же, только она приспособлена к условиям обитания в воде. Но если принцип конструкции органа слуха тот же самый, то как же удалось достичь таких удивительных результатов: расширить диапазон воспринимаемых звуковых частот чуть ли не в десять раз по сравнению с другими млекопитающими (у которых, заметим, орган слуха тоже устроен совсем неплохо)? Представьте себе, что инженер получил задание: не меняя принципа конструкции какой-то машины, увеличить ее возможности в десять раз. Прямо скажем, задачка не из легких. Но когда эволюция создавала дельфинов, эта, казалось бы, невероятная задача оказалась выполнимой. Как именно — не вполне ясно и до сих пор, хотя очень многое в особенностях конструкции уха дельфина уже известно. Но это — достаточно сложные детали, которые я не берусь рассматривать здесь, иначе эта книга превратилась бы в учебник физиологии.