Этрусская химера
Шрифт:
— Я выполню, — сказала я.
— Не знаю. Иногда человек получает по собственным заслугам, и ничего лучшего я не заслуживаю.
— Не говорите глупостей, Лола. За бегство из отеля без оплаты никто не сажает, за нелегальное обладание древностями тоже.
— Вы не знаете, что я сделала, — сказала она. — И я не обвиню вас, если вы просто уедете домой.
— Я вернусь, — обещала я.
— Надеюсь на это, — ответила он, когда ее уже уводили. Я поежилась, когда за спиной Лолы лязгнула, закрываясь тюремная дверь.
Оставив Ареццо я выехала на «аутострада
— Так вы ищете дом синьора Мауро, — спросил один из покупателей. — Возможно, вы хотите купить его?
— Да, хочу, — сказала я. Почему бы и нет? Такими возможностями пользуются, когда они возникают. Кстати, хотелось бы знать, не пользуется ли Лейк именем синьора Мауро в целях секретности, или же дом этот просто подвернулся ему под руку.
— Правда, я скорее хотела бы арендовать его, а не покупать. Его по-прежнему можно снять? Или я уже опоздала?
— Кажется, дом еще не продан, но, судя по тому, что я слышал, синьор Мауро скорее продаст его, чем отдаст в аренду.
— Не сомневаюсь, что мне он окажется не по карману, — сказала я. — Впрочем, иметь здесь дом было бы просто чудесно. Но дорого, как я полагаю. А сам синьор Мауро сейчас здесь, как по-вашему?
— Давно не видел его. А что касается цены, дом стал дешевле, чем был всего шесть месяцев назад. Люди говорят, что ему придется продать, некоторые винят неудачный брак, другие плохие времена.
— Ну, тогда, может быть, шанс есть и у меня, — проговорила я.
Разговорчивый покупатель вышел вместе со мной и принялся объяснять мне дорогу. За городом под колесами скоро захрустел гравий. По обе ее стороны тянулись виноградники, гроздья еще не были сняты, поля уже пахали, и почва цветом своим напоминала ржавую охру. Возле белого каменного забора я свернула на ухабистую дорогу, проехала мимо нескольких домов и многочисленных псов, охотно выскакивавших следом за моим автомобилем из-за своих проволочных изгородей. Дорога окончилась возле рядка кипарисов, за которыми прятался очаровательный, истинно тосканский фермерский домик высотой в два этажа. Некогда он, вне сомнения, служил домом фермерам-контандини, прежде чем перейти в руки таких как синьор Мауро, кем бы он ни являлся. Однако расположенный на гребне дом был благословен живописным видом на находящуюся на противоположной стороне долины Нортону, и плавный простор оливковых рощ и виноградников, за которыми на юге маячили туманные холмы.
Ставни в доме были плотно закрыты. Я постучала в дверь, однако ответа не услышала. Обойдя здание, я обнаружила небольшую, но очаровательную, заросшую лозами террасу, на которой стоял небольшой столик и два стула. На спинке одного из них висел пиджак.
— Антонио? — позвала я. — Где вы? Прятаться незачем. Здесь
Ответа не было. Я не слышала ни звука — только ветер перебирал серебристые листья маслин. Я подвинула второй стул и села. Росшие возле террасы розмарин и шалфей распространяли удивительный запах. Где-то вдалеке лаяла собака. Чуть ближе пискнул какой-то зверек или птица. Поблизости что-то заскрипело, потом послышался глухой удар — наверно, захлопнулась ставня. И я впервые с момента появления здесь посмотрела наверх.
С этой стороны фасад дома был оснащен блоком, служившим, наверно, для того, чтобы можно было поднимать наверх тяжелые вещи, например, мебель. Но теперь блок был использован для непредусмотренной цели: на свисавшей с него веревке висел Антонио, шея которого была туго перехвачена петлей. Возможно, он был еще жив и отчаянно боролся за жизнь, поскольку пальцы одной из его рук отчаянно протиснулись между удавкой и шеей, стремясь облегчить давление веревки. Но другой конец ее был надежно и прочно обмотан восьмеркой вокруг железной планки, вбитой в стену на уровне моего плеча.
Стоя на месте, оцепенев от ужаса, я вдруг услышала звук. Его было трудно определить: может быть, шелест, может быть, просто треснула ветка. Тем не менее можно было не сомневаться: неподалеку от меня кто-то находился. Я ощущала присутствие какого-то зла. Оступаясь, я бросилась к машине и, едва вставив трясущимися руками ключ в замок зажигания, умудрилась кое-как отъехать.
Глава девятая
Рим
Следующий день принес свой собственный комплект неприятных сюрпризов.
— А теперь повторим эту часть еще раз, — предложил Массимо Лукка, человек худой, загорелый, обладатель рыжеватой шевелюры и встопорщенных усов. Он вел себя вежливо и не агрессивно. Еще он был полицейским.
— Итак, вы говорите мне, что обнаружили вазу с химерой, гидрию, как она там зовется, — вы меня уже поправляли — во Франции, после чего привезли ее в Италию.
— Правильно, — согласилась я.
— И намеревались возвратить эту гидрию в музей Вульчи, откуда она была украдена много лет назад.
— Именно так.
— А синьора Леонард?
— Она помогала мне. Она хранила гидрию и принесла ее туда, чтобы отдать мне. Вы арестовали ее до того, как она смогла сделать это. После передачи сосуда синьора Леонард, безусловно, смогла бы расплатиться с отелем.
— Каким еще отелем?
— Ее отелем в Ареццо, где она не расплатилась по счету, — с тяжелым сердцем промолвила я, полагая, что могла этим признанием ухудшить положение Лолы. — Разве вы арестовали ее не из-за этого? А она ведь уже договорилась с ними. Можете узнать у них самих.
Он сделала пометку в лежавшем перед ним блокноте.
— Нет. Мы разыскивали отнюдь не лицо, не оплатившее счет. Нам нужна была эта древняя вещь.
В глубине души я уже пришла к этому выводу, хотя и отказывалась признаваться в этом до самого последнего мгновения. Я спросила:
— А откуда вам стало известно, что она будет с гидрией?
— Я не намереваюсь рассказывать вам это.
— Не надо, — проговорила я. — Это все равно станет ясным на суде, так ведь? Вам придется сообщить ее адвокату.