Этрусское зеркало
Шрифт:
– Жаль, я даже не успел взглянуть на знаменитую нашумевшую «Нимфу», последний шедевр Рогожина, - с сожалением произнес Панин.
– Чудесно, что картина нашлась! Но ее сразу же купили и забрали с выставки.
– Да, - кивнул сыщик, радуясь, что художник ушел от обсуждения «счастливой находки». Врать лишний раз не хотелось.
– Савва всегда создавал вокруг себя ореол странной, пугающей таинственности. Это продолжается и после его смерти. Разве… не подозрительно?
– Скорее закономерно, - ответил
Он вышел от Панина в глубокой задумчивости.
Дома его ждала Ева. Она приготовила на ужин заливное мясо и блинчики с яблоками.
– По какому случаю пир?
– рассеянно поинтересовался Всеслав, целуя ее в щеку.
– У нас праздник?
– Твоей проницательности можно позавидовать, - хихикала она, накрывая на стол.
– Пить будем?
– Непременно! Сухое красное вино. Из холодильника.
Смирнов уловил запах горячих блинчиков и почувствовал, как зверски он голоден. За едой он прокручивал в уме разговор с Паниным. Где-то за всем этим крылась разгадка…
– О чем ты думаешь?
– спросила Ева.
– Узнал что-нибудь в Серпухове?
Славка, не переставая жевать, покачал головой.
– Я так и знала. Глеб дома не появлялся.
Славка так же молча кивнул.
– Интересный у нас разговор получается, - засмеялась она.
– Немой и любопытная женщина. Ладно, ешь, великий детектив. А я тебе кое-что расскажу и покажу.
Она принесла помятую газету и с победоносным видом положила ее на стол.
– Вот!
– Что?
– не понял Смирнов.
– Модельное агентство.
Она показала пальцем на обведенное карандашом объявление. «Модельное агентство «Авгур» приглашает стройных, артистичных девушек 18 - 23 лет на собеседование. Рост не меньше 1 м 72 см, длинные волосы. Предварительное требование - выслать фотографию».
– Ты знаешь, сколько в Москве агентств?
– удивился сыщик.
– Почему именно это?
– Я ездила в общежитие, - улыбнулась Ева.
– Глеб там тоже не появлялся. Зато меня осенило! Я попросила его друга Кольку показать мне вещи Конарева. И он показал! Вот в эту газету были завернуты старые кроссовки. Какое агентство, по-твоему, могло заинтересовать Глеба?
Всеслав сразу понял, что на этот раз им повезло. Агентство «Авгур» - то, что нужно.
– Здесь и адрес их указан, и телефон!
– ликовала Ева.
– Если они знают, где Алиса, мы свое дело сделали. А там уж пусть твой друг Данилин сам с ними разбирается.
Чернов с Шумским закрылись в кабинете и обмывали удачную сделку. Продажа поддельной «Нимфы» прошла как по маслу. Они пили коньяк, стараясь не подавать виду, что на душе у обоих кошки скребут.
– Сегодня вечером закрытие выставки, - нарушил молчание Анисим Витальевич.
–
– Надеюсь, у нас не возникнет неприятностей с законом, - закатил глаза Шумский.
– Ну что ты все время каркаешь, Федя?!
– взорвался хозяин «Галереи».
– Какие неприятности? Откуда? Рогожин мертв…
– Вот именно. Вдруг объявятся наследники?
– Не смеши меня! Савва был гол как сокол. Единственное его имущество - жалкая лачуга в Ключах, квартира в аварийном доме в Лозе да куча старого хлама. Мы на такое наследство не претендуем.
– А картины?
– Рогожин передал нам полное право распоряжаться представленными на выставке работами, подписал официальную бумагу… ты же прекрасно знаешь!
– «Нимфу» он хотел оставить себе.
– Это была устная договоренность!
– раздраженно возражал Чернов.
– Устная! Никто не докажет.
Федор Ипполитыч налил себе полную рюмку коньяку, выпил, не закусывая.
– Я все понимаю, - сказал он.
– А на сердце тревожно. Как вспомню этого Геннадия, аж мороз идет по коже.
– Он ничего не заподозрил, - Чернов больше успокаивал себя, чем Шумского.
– Велел упаковать картину, положил в машину и увез.
– Мы еще не знаем реакции Фарбина.
– Он же вообще не видел оригинала! Не нагнетай, Федя, умоляю тебя!
Анисим Витальевич ощущал нарастающую головную боль. Ну вот, начинается приступ мигрени! Боже, как ему все надоело! Уехать бы в глубинку, в провинцию… в какие-нибудь забытые всеми Ключи, жить по совести, ходить на рыбалку по утрам, топить печь, париться в деревянной баньке. Хотя бы месяц отдохнуть от суеты, от необходимости лгать, изворачиваться, хитрить…
– Как же он тогда захотел купить картину, которую ни разу не видел?
– прервал воображаемую Черновым идиллию Федор Ипполитыч.
– Это странно, Анисим. Отвалить такие деньги за… кота в мешке!
– Это для тебя названная сумма - деньги! И для меня. Для нас, нищих! А для Фарбина стоимость картины - копейки, о которых он лишний раз и не вспомнит. Просто поручил Геннадию выбрать полотно на свой вкус, тот и заприметил «Нимфу».
– Дай-то бог…
Телефонный звонок заставил обоих подпрыгнуть.
– Это сыщик, - прошептал Анисим Витальевич встревоженному Шумскому.
– Не паникуй. Ты действуешь мне на нервы!
– Господин Чернов, у меня к вам вопрос, - говорил тем временем по телефону Всеслав.
– Вы, когда выбирали работы для выставки Рогожина, не заметили у него в мастерской или среди домашних вещей бронзового зеркала под старину?
– Нет. Впрочем… какое-то зеркало висело на стене.
– Я имею в виду ручное зеркало, каким пользуются женщины, из отполированной бронзы, - уточнил Смирнов.