Этвас
Шрифт:
Лика замерла на дороге, боясь пошевелиться и ругая себя за то, что не успела уйти с аллеи под сень деревьев. Стас стоял рядом, сжимая лямки рюкзака.
Впереди стаи бежал крупный грязно-белый пёс с короткой шерстью. Сразу видно – вожак. Дворняга, но в крепком теле чувствовалась сила. Он с ходу запрыгивал на бежавших рядом собак, сбивал с ног, отскакивал и мчался вперёд. За ним, немного отстав, мчались кудлатые псы – видно, щенки одной матери. Рыже-чёрные, похожие друг на друга, эти двое двигались молча, словно охранники. Остальные собаки были поменьше, разных мастей.
Стая уже пробежала мимо ребят, а чёрная вдруг замедлила хромой шаг и повела носом. Что-то не понравилось ей в Лике, и она остановилась. Лика похолодела и совершенно растерялась. «Не показать страх!» – пронеслось в голове. Но сделать она ничего не успела. Чёрная тряхнула головой и захромала дальше.
– Выдохни, – пробормотал стоявший рядом Стас. – Я белого здесь уже видел. Но с этими впервые.
– Я тоже… Он мне не нравится. И эти двое рыжих всё время с ним, как телохранители.
– Да, неадекват. Ладно, пошли, дежурный скоро уже уйдёт, – и Стас потянул Лику за рукав, бросая тревожные взгляды на аллею, где скрылась свадьба.
– Ага, – очнулась и заторопилась Лика. – Точно, они же до пяти сегодня.
И ребята заспешили по аллее.
…В приюте их встретили рыжая Настя и Артём, тоже волонтёр.
– Маккей ушёл, – вместо приветствия выдала Настя.
– Сбежал? – ахнула Лика.
– Ни фига, сам ушёл! – возмущённо сказал Артём. Я так понял, Дог замок на дверце не до конца защёлкнул. Или он просто сломался. Зверюга открыл и чао.
– Когда?
– Да вот, пару часов назад. Я как раз тут убирала, – ответила Настя, поправляя смешную шапочку с помпоном. – Вышел из вольера – думала, с ума сойду от страха, в руках лопатка. Он когда вот так, близко, ещё больше оказался. Но и не подумал броситься, даже зубы не показывал. Молча прошёл, чисто хозяин. Я в себя пришла, позвала его.
– Ну?
– Что ну? Глянул, как на сумасшедшую, и ушёл. Не пёс, прямо человек.
– А какого, простите, мы с ним возились? – расстроенно сказал Артём. – Скотина неблагодарная! – и выдал ещё пару явно не лирических фраз. Артём всегда ругался, когда был очень расстроен. Он не умел держать себя в руках.
– Сколько волка ни корми… – вздохнула Настя.
– Да ладно, какой он волк? – вскинулась Лика. Ей почему-то стало обидно за Маккея. – Просто он не прижился тут, вот и ушёл. – Только вот… теперь же он совсем диким станет…
Ей вспомнилась стая в парке. Этих псов никак не назвать друзьями человека. Они выросли на улице, жили по своим законам. Человек для них не друг, а просто житель того же мира, сосед по планете. Если бы эта чёрная учуяла запах еды из рюкзака – наверняка вся стая, одуревшая в момент свадьбы, напала бы на ребят.
Неужели и Маккей такой же? Да и с чего ему быть другим? Он вырос рядом с человеком, который его не любил. С самого детства прочно усвоил, что от людей хорошего ждать не приходится. Никогда не имел настоящего доброго
И всё-таки Лике не верилось в то, что однажды она увидит громадного чёрного пса на улице. В стае или одного, грязного и дикого. В нём уже не будет чувствоваться породы ротвейлера. И почти чёрные глаза, похожие на крупные ягоды шиповника, посмотрят на неё оценивающе: нет ли в сумке чего-нибудь поесть? Так же, как смотрела, принюхиваясь, хромая собака.
– Ну вот, – вздохнул рядом Стас. – Навестили верного друга перед долгой разлукой. – Пошли хоть Норта покормим…
Глава 6
Зачёт по физкультуре наконец-то закончился. И уставшая Лика, кое-как запихнув спортивную форму в рюкзак, побежала на улицу – ждать Стаса у дверей школы. Мальчишек Виктор Иванович всегда задерживал, повторяя, что сильному полу нужна не только зарядка, но и разрядка. В качестве разрядки мальчишки отжимались, выразительно закатывая глаза и строя гримасы отчаяния. Но физрук был непреклонен.
До отъезда Воробьёвых оставалась всего пара дней, и ребята старались после уроков ходить домой вместе, ведь жили они на соседних улицах.
С того дня, как Маккей ушёл из приюта, прошло полторы недели. Лика заходила пару раз проведать Норта, приносила кое-какую еду. О Маккее она не говорила – зачем приставать с расспросами к волонтёрам, когда и так понятно, что новостей нет? Ушёл – и всё. В окрестностях замечен не был. «Неблагодарная скотина!» – повторял Артём. «Чужое не приживается», – вздыхала Настя. Дог с выводами не спешил.
– Вы вещи собрали? – тоскливо спросила Лика, когда Стас вышел из школы и они направились в сторону проспекта.
– Да… Это вообще эпопея. У меня чемоданчик, у матери фура. Сплошные диссонансы.
– Да ты поэтом стал! – улыбнулась Лика.
– Станешь с этими женщинами. Прикинь, меня суют в профильный математический.
– И что? Ты же вроде в алгебре нормально соображаешь.
– Практически Менделеев.
– Это химик.
– И я о том же! – буркнул Стас и махнул рукой. – Какой из меня математик?
– А ты маме говорил?
– Говорил, и убеждал, и доказывал. А она: ты совсем страх потерял – на женщину кричать? Суперлогика!
Лика рассмеялась – даже рассерженный, Стас не терял чувство юмора.
– Ладно, ещё доехать туда надо, – вздохнул он. – Хотя родители уже весь сайт новой школы изучили. Вцепились в этот профильный, как ты в Маккея.
– Где это я вцепилась? – вскинулась Лика. – И где Маккей?
– Может, оттого и ушёл, что ты его своей персоной достала.
Лика знала, что мальчишка просто отвлекает её от грустных мыслей. Но всё равно поддалась на провокацию – сказались усталость и грусть.
– Ну, спасибо! – она огорчённо поддела ногой камешек. – Неужели тебе его совсем не жалко?