Ева. Минус на минус
Шрифт:
– Евочка?! – ахнул он. – Что с тобой? Ты ударилась?!
– У тебя что-то болит?! – не смея пошевелиться и навлечь на себя гнев готессы, уточнил Богдан.
Надо признать, Шурик тоже смотрел так, словно я сейчас скину кожу и убегу прочь волосатым оборотнем. Нет, ну я и сама понимала, что как-то неправильно реализовала Полинкин совет, но не могло же все выглядеть настолько ужасно! Обернулась к ребятам, растянула губы в улыбке:
– Все нормально…
Хорошо, хотя бы подруга быстро соображала в экстренных ситуациях:
– Евочка, ты вживаешься в образ, да?
Отложив пудру, она подпрыгнула ко мне, схватила
– Отличное представление! – и добавила, уже совсем тихо, для меня: – Ты что творишь, ведьма?!
– То, чему ты меня учила, – чуть не плача, протянула я. – Предупреждала ведь, что не смогу!
– Погоди-погоди! – нахмурилась готесса. – То есть это ты так его соблазнить пыталась?! Ой, подруга, забудь все, что я тебе говорила. Не поможет. Тут нужна более жесткая тактика.
– Но я же все правильно сделала: коснулась, облизалась, провыла…
– Именно что провыла! – рыкнула Поля. – А надо было эротично простонать.
– Эротично? – нахмурившись, переспросила я. Покосилась на Алекса, с любопытством поглядывающего на нашу парочку, и покачала головой. – Нет, это не для меня.
– Да я уже поняла. С твоим подходом – только медведей в лесу пугать. Значит, так, – тут Полина сделала серьезное лицо и выдала новый план: – Сейчас иди – и гладь его по лицу! Вроде когда ты его бедром касалась – он не орал. Будем считать, что у тебя с прикосновениями проблем нет. Теперь слушай внимательно. Дойдет очередь до помады – нанеси ее пальцами. Только нежно! Поняла? Чтобы у него аж мурашки по спине побежали.
– А ты уверена, что сработает? – слабо воспротивилась я.
Готесса покачала головой:
– После твоего отчаянного вопля – я уже ни в чем не уверена… Но попробовать стоит. Так что – вперед!
Я опасливо поежилась и, поминутно оглядываясь, вернулась к «предмету своей страсти». Тот покосился на меня подозрительным взглядом, как бы намекая, что готов к любым неожиданностям. Я мрачно скривилась: ага, «готов»! Да я сама не знаю, чего от себя ждать, не то что эта одноглазая панда. Кстати, надо бы Алексу второй глаз подправить, а то выглядит как фингал, а не атрибут демонического камуфляжа.
Решительно настроившись, я взяла тени и заняла «любимую» позу. Выбрала самую маленькую кисточку, приноровилась, стараясь смотреть исключительно на веко…
– А ты не могла бы стать чуть левее? – вдруг вежливо попросил Алекс.
«Наверное, загораживаю обзор, – решила я и скользнула в сторону. – Хотя на что тут смотреть?»
Оказалось, кое-что интересное этот ушлепок все же обнаружил!
– А теперь еще немного нагнись, – шепнул он. Я вздохнула, но подчинилась, хотя стоять стало ну совсем неудобно. Особенно когда Алекс подался вперед и выдохнул:
– Кла-асс…
– Что? – вздрогнула я и все же решила полюбопытствовать, чем он там таким интересным любуется. Опустила глаза, проследила за взглядом и… уткнулась в собственное декольте.
«Ах ты, паразит!» – возопило сознание. Рука дернулась в такт, и комнату огласил второй вопль за последние пять минут. Только теперь уже кричал Алекс:
– А-а-а!!!
Три головы синхронно вздрогнули и опять повернулись к нам:
– Ал, с тобой все нормально? – деловито поинтересовался Егор, что-то подкручивая в фотоаппарате и зачем-то периодически снимая пустой фон. Инструкцию к машинке наш мачо выбросил еще утром и теперь пытался
– Она мне чуть глаз не выколола! – пожаловался младший из Соколовых.
– Я нечаянно! – буркнула я, жалобно поглядывая на Полину.
Та покачала головой и поспешила на помощь:
– Эм… Алекс, у тебя сейчас появился такой эффектный красный глаз. Смотрится очень по-демонически. Не хочешь пожертвовать вторым? Тогда образ будет более цельным…
В ответ на нее посмотрели так выразительно, что Полина решила не испытывать судьбу и быстренько сконцентрировалась на собственной «жертве». Богдан с опаской покосился на пинцет для выщипывания бровей в ее руке и тяжко вздохнул.
– Не шевелись! – тут же прикрикнул на него авторитарный визажист. – Не то случайно изуродую твое красивое лицо.
– Ты считаешь мое лицо красивым? – мурлыкнул польщенный Богдан.
– Ну вот я с ним закончу – и оно таким будет! – оскалилась Полина. Я с трудом сдержала улыбку и обернулась к Алексу. Пригляделась: вроде глаза накрашены ровно. Один, правда, чуть слезится, но здесь, как уже сказала готесса, есть только один выход: сделать так, чтобы слезился и второй тоже.
– Скоро мы уже закончим? – раздраженно поинтересовался заклинатель.
– Очень скоро, – честно ответила я. – Остался последний штрих…
И взяла помаду. Как там Полина меня учила? Нанести руками? Я сняла колпачок, задумалась, посмотрела на свои ладони, на губы «жертвы» и толстым слоем намазала помадой подушечку указательного пальца. Шурик мрачно проследил за моими манипуляциями, потом задумчиво уточнил:
– А ты уверена, что все делаешь правильно?
– Конечно! – бодро ответила я, хотя сомнения, если честно, были. Я поднесла палец к свету, серьезно на него посмотрела, словно всегда красила губы именно таким образом (то есть взгляд получился точно такой, каким сейчас смотрел на фотоаппарат Егор), и с видом матерого маляра потянулась к губам Алекса. «Демон» смешно свел глаза на переносице, распахнул рот, но отодвинуться не успел. Я мазанула раз, второй… А вот – дудки! Не получалось! Губы должны были стать черными (для Алекса мы выбрали Полинкину помаду), а красились так плохо, что выглядели просто грязными. Цвет был блеклый и неровный, словно братишка бухнулся лицом в грязь и как бы поцеловал землю.
Я нахмурилась, сильнее потерла палец о помаду и еще раз, уже с нажимом, провела по губам. Ни фига! Они были мягкими, податливыми и совершенно не хотели оставаться на одном месте. А когда я пыталась нажать сильнее – они просто «съезжали» в сторону. Или уходили куда-то вниз, и тогда черные отметины оставались на зубах. Спустя две минуты эдакой неравной борьбы я уже не замечала ни круглых глаза Алекса, ни его рук, судорожно вцепившихся в стол за моей спиной, ни того, что мое колено как-то внезапно оказалось на стуле между его ног. Одной рукой я держала парня за подбородок, а второй буквально втирала помаду ему в губы. Кажется, даже порыкивала в процессе, что добавляло ситуации особой пикантности.