Ева. Минус на минус
Шрифт:
Я покраснела и подпрыгнула следом за ним. Сердце внутри колотилось с такой силой, словно пыталось пробить себе путь на свободу сквозь грудную клетку. И не от того, что в какой-то момент я потеряла контроль над ситуацией и поняла, что соблазнение Шурика идет по непредвиденному сценарию, где пострадавшим элементом выступаю я сама. А потому что я заметила, каким взглядом он на меня смотрел, когда я касалась его губы. И я не знаю, как у него от моих прикосновений, но у меня мурашки по спине побежали. Хотя на этот раз заклинатель меня и пальцем не тронул.
Александр Соколов
Очаровать
Прежде всего они отчалили на полчаса, а когда вернулись, у меня появилось стойкое ощущение, что старалась Ева лично для меня. Знает ведь, как я не люблю ведьм! На фига сделала такие космы?! Зато костюмчик сидел как влитой, да… в какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что озабоченным идиотом таращусь на обтянутую кожей попку. Блин, надо держать себя в руках, уже не маленький, в конце концов! Пока представлял безмятежное море для успокоения нервов, девчонки пошептались и утвердились в мысли, что нас зачем-то нужно тоже накрасить. И непременно их собственной рукой.
Интересно, почему им не пришла в голову мысль, что на концертах я выступаю в гриме? Моих умений хватило бы на то, чтобы подрисовать глаза. По крайней мере, я бы точно не сделал из себя енота. Но Ева так активно взялась за дело, что я решил пойти ей навстречу. Тем более было что-то интимное, даже эротичное в том, как над твоим образом трудится девушка в корсете. Такие виды открываются. Главное, чтобы своими патлами в глаз не ткнула, а то насадит, как на спицу…
В общем, сел я на стул, приготовился наслаждаться.
Господи! Да уже через десять минут я проклинал свое поспешное решение отдаться в ее ручки!
Сначала, пока она мне лицо штукатурила, было даже приятно. Но потом ситуация явно вышла за пределы моего понимания. Ева взяла кисточку, разрисовала мне тенями один глаз и случайно пнула задницей. Во-первых, именно что пнула, то есть ни о какой сексуальной составляющей речи вообще не шло, а во-вторых, вид у нее при этом был такой, словно она меня как минимум жестоко домогалась. Не могу сказать, что был бы против, но когда о тебя трутся с таким выражением лица, мысли в голове появляются ну совсем не «того» настроя. Я же не маньяк, в конце концов, и не каннибал, чтобы у девчонки в глазах такая паника сверкала!
Впрочем, уже через минуту я решил, что в нашем тандеме маньяком выступает как раз она. Ведьма нахохлилась, наклонилась, вперилась в меня убийственным взглядом и плотоядно облизнулась. Очень загадочный поступок. Я нахмурился, подумал и решил, что женская логика мне неподвластна. Особенно легко было укрепиться в этой мысли, когда девчонка вдруг набрала воздуха побольше и заорала белугой мне в лицо. Да меня чуть ударной волной на пол не снесло! Ведьма, блин… Баньши!
И кто бы, вы думали, оказался виноватым в этой ситуации? Ну конечно, я. Нормальная ведь девушка не станет просто так вопить? Правильно! Нормальная – не станет! А эта конкретная особа способна не только разораться на пустом месте, но и объяснить это тем, что она, видите ли, меня так «соблазняла». Да я в страшном сне представить не мог, что кто-то будет так меня соблазнять!
И это еще слава богу, что я хотя
Ага, щас! Сразу, что ли, догадаться не мог, чем дело закончится?! Только после встречи с этой ведьмой я понял истинное значение фразы «пасть порву, моргалы выколю!». Она как будто действительно поставила себе задачу сделать из меня инвалида!
Тыкнула палкой в глаз! За что?! Я же просто помочь хотел в этом нелегком деле соблазнения меня, родимого! Зачем бы иначе она надевала такой корсет, если бы не хотела показать во всей красе свое декольте?! Чтобы я любовался ее глубоким внутренним миром?! Видимо, да. Или ей комплимент не понравился? Хрен разберешь эту загадочную женскую душу…
Ладно, глаз я ей простил. Допустим, сам виноват: слишком похабно прозвучало восхищение. Но за что она измывалась над помадой – я так и не понял. Терпел, наблюдая с минуту, честно старался не выказывать страха. Чувствовал себя как перед стаей лютых бездомных собак: испугаешься – бросятся. Даже решил вытерпеть пытки под название «покраска губ». Не сдержался, только когда почувствовал во рту ее пальцы. Девочка моя, я согласен подержать во рту каждый сантиметр твоего тела, но зачем же хватать меня за челюсть с такой силой, будто пытаешься выдрать ее с корнем?! Блин, да если она так меня соблазняет, то каково будет, когда попытается за что-то наказать?!
Кстати, вовремя я решил брать дело в свои руки: челюсть уже болела, но зубы еще не шатались. Обращаю внимание, что я ее не отталкивал, не обзывал и даже старался не злить. Наоборот, обнял и прижал к себе. С нежностью и лаской! Надеялся, что поймет, проникнется, так сказать, воспользуется ситуацией! Куда там! Получилось как в анекдоте: «Я за ней – она от меня, я от нее – она за мной!» Укрощение строптивой превратилось в какие-то салочки. Каюсь, не удержался и шлепнул ее по заднице – за недогадливость. Ей не понравилось. Опять крики, опять втык от Егора… чувствовал себя мазохистом в психушке…
Вплоть до того момента, когда она убрала лишнюю помаду с моих губ. Аккуратно, с трогательным выражением на лице, – и куда только подевалась мегера, красившая меня еще десять минут назад? Я просто обалдел и одновременно, честно говоря, чуть не расхохотался в голос. Боже, да когда эта девчонка не старается сделать «все, как надо», она же просто чудо! Причем такое соблазнительное, что я не сразу смог вернуться в подвал. Даже «море» не помогло, пришлось отжиматься… Черт, детский сад какой-то! Надо на нее халат надеть, что ли, пока не пришлось удирать от Егора с двустволкой. Он всю сознательную жизнь мечтал о «сестренке» и ради ее благополучия, кажется, готов пожертвовать одним из братьев.
Когда я наконец вошел в «студию», оказалось, меня уже заждались. Ева, переминаясь с ноги на ногу, стояла на бумажном полотне, а Егор с упоением делал ее снимки. «Отличные», блин, воспоминания получались: испуганная модель, застывшая в нелепых позах, конечно же захочет сохранить их на всю жизнь.
– А вот и Алекс! – бодро сообщила Полина. – Теперь мы можем сделать парную фотографию.
Егор оторвался от объектива, окинул задумчивым взглядом Богдана и готессу, потом меня и Еву:
– Что за «парная фотография»? – спросил удивленно.