Ева
Шрифт:
после с ней не останется. Но неясное беспокойство, появившееся из-за поведения соседа, не проходила.
Молодой человек возобновил свои метания со стороны в сторону, со встревоженным выражением лица.
Наконец дверь открылась, выпуская девушку, несущую в охапку сумку, скомканное полотенце, карточку и
снимки. Ева мельком взглянула на них. Сплошная серая масса и яркий комочек внутри – вот и все, что она успела
заметить. И тут же внутри проснулось любопытство: а как выглядит
он похож на то, что она увидела на снимке?
Её размышления прервала открывшая двери кабинета медсестра, любезно пригласившая их войти.
– Ваш муж тоже может присутствовать, - сказала она напоследок уже возвращаясь назад в кабинет.
– Я не…
– Он не…
Их возражение прозвучали вслед закрывшейся двери. Несколько секунд молодые люди стояли в полной
прострации глядя на дверь. Первой отреагировала Ева:
– Ладно, дражайший супруг, - легко улыбнулась девушка. – Пошли, посмотрим, кто, кто в теремочке живет.
Вова сзади сдавленно крякнул, и девушка, расценив это как неудавшийся смешок, первой шагнула в кабинет.
Ей уже доводилось бывать в кабинете узи: в детстве, когда болела и лежала в больнице, и когда несколько раз
в году проходила медосмотр для того, что бы получить сан книжку. Этот кабинет отличался от других только тем, что был немного поаккуратнее, просторнее, и оборудование поновее. О, и услуги дороже.
Медсестра помогла Еве сначала сесть, потом лечь на кушетке возле монитора и подготавливающего аппарат
средних лет мужчину в белом халате, и приподняла футболку. Медсестра тут же намазала ей живот прохладным
гелем.
– Ну, как, молодые родители, - весело обратился к ним доктор, прикладывая датчик-валик к животу
пациентки. – Не терпится узнать кто же там?
Пользуясь тем, что врач отвлекся, Еве весело подмигнула Вове. Молодой человек, легко кивнул в знак того.
Что понял правила игры и ответил за неё:
– Мы просто в нетерпении.
– Вот и ваш первенец, можете подойти посмотреть, - доктор продолжал смотреть только на экран монитора
следя за изображением. Он наклонился чуть вперед и покрутив небольшую ручку включил звук. По кабинету
разнесся размеренный, частый стук.
– Что это? – спросил Вова нахмурившись.
А вот Ева, кажется, сразу понял что это. Время будто застыло на несколько мгновений, а собственное сердце
сбилось с ритма. Она сразу поняла, что это. Сердцебиение. Внутри неё.
– Ребеночек, - полувопрсительно полуутвердительно сказала она. Доктор кивнул, подтверждая догадку
пациентки.
– Что, с ребенком что-то не так? Что там? Что это? – взвился Вова.
– Всего лишь сердцебиение, -
какой приблизительно копчико-теменной размер эмбриона, даже показал на экране где располагается хорион –
будущая плацента. И довольно подробно объяснил Вове, почему ещё не может сказать, кто именно это будет
мальчик или девочка.
Пока они вели воодушевленный диалог, Ева сидела и прислушивалась к себе и своим чувствам. Есть в жизни
каждого человека момент, после которого все кардинально меняется. О таких моментах говорят, что жизнь
делится на до и после. В её жизни он настал именно сейчас. До этого момента она знала, что внутри что-то
растет. Чувствовала и видела, но воспринимала как неизбежное неудобство, болезнь, которая скоро пройдет.
Увидев этот светящийся и чуть плывущий комочек на экране, услышав сердцебиение, Ева вдруг абсолютно четко
поняла, что это маленькая жизнь, маленький такой человечек внутри. Живет, растет, возможно радуется, или
страдает… Скорее второе. Ведь все это время он один, без поддержки и опоры…
Сердце захлестнули невыносимые стыд и жалость. Как же быстро она забыла, каково это быть одному, каково
это – когда против тебя весь мир и все, даже самые родные люди, которые должны быть тебе опорой и защитой
отворачиваются. Всю жизнь у Евы никого не было. Вся прошлая жизнь, как один сгусток боли и одиночества… И
у него, у этого малыша никого нет. Только она одна… Ева… Мама…
Ева сглотнула подступивший к горлу комок.
Как же она могла… Малыш ещё не родился, а она уже заставила его страдать от боли и одиночества.
Сердце затопила волна любви и нежности к малышу внутри себя.
Кто у неё есть на всем белом свете кроме него? Кроме этой маленькой жизни, за которую она в ответе и
которую чуть не погубила? Друзья? Это не семья. А малыш – это плоть и кровь… Это часть её.
По щекам скатились несколько слезинок, в которых было так много: горечь, боль, сожаление, любовь…
– Девушка, что с вами? – заметил её состояние доктор.
– Ты сделал ей больно! – схватил его за шиворот Вова.
– Ребенок… - тихо сказала она срывающимся голосом. – Это мой ребенок… мой… малыш…мой… мой…
Ева расплакалась, давая волю всему, что сейчас творилось в душе. Вова отпустил доктора, вещающего что-то
про «…гормоны!», и обнял девушку, давая возможность выплакаться. Молодой человек сразу понял, что врач не
прав решив, что это все гормоны. Он понял, что Ева решила оставить малыша.
Что ж, он поддержит любое её решение, независимо от последствий.