Евангелие Люцифера

Эгеланн Том

— Что ты хочешь этим сказать?

— Козопас, Джованни, ты можешь в это поверить? Пастух коз нашел в пещере посреди пустыни древний манускрипт.

В боку закололо, как будто он вскочил слишком быстро, — Джованни ухватился за спинку стула.

— Ты там? Джованни?

— Я здесь, здесь. Продолжай!

— Манускрипт был плотно завернут в вощеное полотно и спрятан в запечатанный кувшин. Разве не фантастика? Сначала «Свитки Мертвого моря». Потом Наг-Хаммади. Теперь это. Что появится теперь? Евангелие от Иуды? — Луиджи громко рассмеялся над собственной шуткой.

—

Какого рода найденный текст?

— Джованни, Джованни, не будь таким нетерпеливым, друг мой. Его еще не перевели, даже почти не прочитали. Мой египетский продавец, который, если честно, является специалистом скорее по верблюдам и женским попкам, чем по языкам, считает, что текст написан клинописью.

Джованни нахмурил брови. Клинопись? Он привык читать латинские и греческие манускрипты. Остальные были написаны на иврите и арамейском языке. Клинопись обычно связана с более древними культурами. И если только не какое-то невероятное везение, если только этот пастух не наткнулся на глиняные таблички, содержащие «Эпос о Гильгамеше» и «Энуму элиш», [35] то чаще всего такие находки оказывались скучнейшими перечислениями товаров.

35

«Эпос о Гильгамеше»(или поэма «О все видавшем») — одно из старейших сохранившихся литературных произведений в мире, созданное в XXII в. до н. э. в Древнем Шумере. «Энума элиш»— вавилоно-аккадский эпос о Сотворении мира.

Луиджи угадал его мысли:

— Потерпи, мой друг, потерпи. Речь идет совсем не об унылой описи содержимого склада товаров или подсчете торговцем своей прибыли.

— Это точно? Ты только что сказал, что никто еще не прочитал его?

— Мой египетский друг описал мне два символа на первой странице.

— Да?

— Джованни…

— Я слушаю.

— Ты сидишь? Держись крепче.

Джованни сел, словно по приказу, за письменный стол:

— Ну же! Только не надо мелодрам. Говори! Что там было на первой странице?

— На самом верху страницы был нарисован символ.

— Какой?

— Трикветр.

Джованни нахмурил брови и положил трубку в пепельницу. Задумчиво нарисовал три переплетенных дуги символа на странице блокнота, который всегда лежал раскрытым около телефона.

— Ну?..

— Я думаю…

— Ты должен меня извинить, в какой-то момент я решил было, что этот текст интересует тебя.

— Дальше!

— Второй символ — павлин.

В наступившей тишине было слышно только тихое шуршание в телефонной трубке.

— Ты решил надо мной подшутить, Луиджи?

— Малак-Тавус.

Джованни схватил трубку и сделал глубокую затяжку, отчего опять появился огонек.

— Джо-о-о-ва-а-ан-нни-и-и, — запел Луиджи.

— Трикветр… Павлин… ты хочешь сказать, что это может быть Евангелие Люцифера?

— Разве не фантастика?

— Оно не может быть подлинным.

— Почему?

— Наверняка фальшивка.

Фальшивая версия. Невежда-монах когда-то насочинял что-то в Средние века и засунул в пещеру, чтобы сбить с толку таких идиотов, как мы.

— Говори только о себе, бестолковый ученый!

— Ты не читал статью, которую я написал в прошлом году? В «Ревиста Теологика».

— Читал, естественно. Ты думаешь, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Как правило, я оказываюсь прав.

— Так ты берешься за эту работу, Джованни?

— Какую работу?

— Для профессора ты соображаешь слишком медленно. Силы небесные, неужели можно быть таким несообразительным?

— Скажи попросту, чего ты хочешь, Луиджи?

— Ты можешь поехать в Луксор за мой счет, привезти сюда манускрипт и сделать предварительный анализ?

— Но…

— Джованни, послушай! Я не собираюсь выплачивать этому ослиному фаллосу то состояние, которое он затребовал. А вдруг манускрипт — подделка? Ты же сразу почувствуешь дыхание Сатаны, когда увидишь текст.

— А египетские власти установят, что манускрипт…

— Все формальности уже улажены.

— Кого ты подкупил, Луиджи?

— Шутить изволите, профессор! Ты знаешь не хуже меня, что к манускрипту будут относиться гораздо лучше здесь, в Риме, чем если мы оставим его в руках акул черного рынка и коррумпированных хранителей, которые будут его чистить наждачной бумагой и резать тупыми ножницами.

— Я не желаю связываться с контрабандой. Я не…

— Успокойся, крючкотвор! Все разрешения и лицензии в порядке.

— Мне, конечно, нужно получить согласие декана…

— Спасите меня! Даже бюрократы в муниципалитете не такие формалисты, как вы, ученые!

— На мой взгляд, нельзя обойтись без одобрения этой работы.

— Этого еще не хватало!

— Как бы то ни было, в интересах университета и факультета, чтобы…

— Все будет хорошо, я думаю. Спасибо, спасибо, спасибо. Когда ты можешь ехать?

— Как часто летают самолеты в Луксор?

— Я заказал тебе билет до Каира на вечерний рейс сегодня.

— Ты заказал билет?

— А в Луксор ты полетишь завтра рано утром.

— Луиджи…

— Ты думаешь, я не знал, что ты согласишься?

— Я тебе не ответил. Я сказал, что мне нужно получить разрешение от моего начальства. Мне нужно найти кого-нибудь, кто посидит с Сильваной. Кто-то должен выгуливать Беллу. Правда, можно договориться с соседкой.

— Я зайду к тебе в семнадцать ноль-ноль и отвезу в аэропорт.

— И тем самым сэкономишь деньги на такси?

— Сарказм тебе очень не идет.

— Ты знаешь, почему я заинтересовался этим манускриптом?

— Да! Ты хочешь доказать, что он не существует.

— Не говори глупости! Только потому, что у меня есть здоровый научный скептицизм…

— О, извини, я неправильно огласил официальную версию. Сейчас последует верная: твой интерес и интерес университета состоит в том, чтобы, исходя из бескорыстного профессионального идеализма, оградить памятник культуры от вандалов и коммерческого использования, — торжественно возвестил Луиджи.