Евангелие от Люцифера
Шрифт:
— Что там находится?
— В том-то и дело, что ничего.
— Будь логичен, Хилтс. Там должно быть что-то, иначе они бы туда не ездили.
— Судя по картам, это край маленького плато. Марсианский пейзаж, только небо не красное. Скалы и песок.
Финн вздохнула:
— На Марсе есть атмосфера. Небо там на самом деле голубое.
— Простите, доктор Райан.
— Мне пришлось прослушать несколько курсов по точным наукам. В частности, курс астрофизики.
— Дело в том, что там действительно ничего нет. Я даже проверил, не находился ли там один из старых караванных путей. Нет.
— А дальше?
— А дальше алжирские камни и алжирский песок. Вместо ливийских.
— Ты меня достал. Тебе известно, что ты зануда?
— Да, есть у меня такой дар.
— Хорошо, а как ты полагаешь, зачем они туда ездят?
— Я думаю, они нашли там то, что на самом деле искали.
— А что они, по-твоему, искали?
— Есть только один способ это выяснить.
ГЛАВА 14
Они летели над бескрайней пустыней, держа курс на запад без какого-либо видимого ориентира. Кабина маленького самолета была тесной, тем паче что два задних пассажирских места были заменены громоздким съемочным оборудованием и дополнительным топливным баком. Это давало пилоту возможность дольше проводить воздушную съемку без возвращения на базу для дозаправки.
— Ты был прав, — сказала Финн, глядя в большое боковое окно, — решительно ничего. Я бы сказала, что камней больше, чем песка.
— Это скорее хамада, чем эрг.
— Тебе виднее, — рассмеялась Финн.
— Хамадой называется каменистая пустыня, а эрг — песчаная равнина с дюнами. В первую очередь это зависит от высоты над уровнем моря — чем выше, тем более каменистая почва. Но заметь, пустыня здесь была не всегда.
— А мне кажется, что испокон веку.
— Ей не более четырех, максимум пяти тысяч лет. Ты тут недавно упомянула «Английского пациента»… Помнишь Пещеру пловцов?
— Да, это пещера, которую нашел Алмаши.
— Она существует на самом деле. И они действительно плавают. Настоящая пещера находится в Египте, в месте под названием Вади-Сора. Пять тысяч лет назад здесь не было никакой пустыни, одни холмы, плато, реки и уйма животных. Вспомни все те фильмы про сафари, которые тебе доводилось видеть, и ты сможешь представить себе прошлое этого милого местечка.
— Трудно поверить.
— Не зря же толкуют о глобальном потеплении. Если проследить геологическую историю местности, то выяснится, что весь здешний песок взялся с атлантического побережья Марокко. Когда мы вернемся из нашего небольшого шпионского путешествия, я покажу тебе несколько поразительных инфракрасных спутниковых снимков. Ты увидишь засыпанные русла древних рек, огромных рек, некогда орошавших всю Северную Африку.
— Может быть, это имеет какое-то отношение к тому, за чем охотятся Адамсон и его дружки. Какое-то место вроде Пещеры пловцов.
— Сомневаюсь. Наш босс строит из себя археолога, а никак не палеонтолога, и я не думаю, чтобы брата Лаваля, нашего добродушного монаха из Иерусалима, особо интересовало пещерное искусство. — Хилтс покачал головой. — Нет, сдается мне, здесь может быть замешано нечто, связанное с войной.
— Какой войной?
— Второй мировой. Это могло бы объяснить участие Куна.
— Каким
— В начале войны вся эта местность кишела немцами, англичанами и итальянцами, причем от итальянцев здесь было не протолкнуться и раньше. Педрацци, итальянец, о котором я тебе рассказывал, был хорошо известным археологом, но вполне мог быть и шпионом. В то время ими были почти все.
— Похоже, с тех пор мало что изменилось.
— Мы-то ведь с тобой не шпионим, а просто хотим удовлетворить свое любопытство.
— Ох, мне почему-то вспоминается, что случилось у одного любопытного с носом.
Появившаяся на горизонте темная полоса тем временем постепенно преображалась в безжизненное каменистое плато, растрескавшееся тысячью теснин и никуда не ведущих непроходимых каньонов. С помощью универсального разъема Хилтс подключил портативный навигатор к стационарному устройству того же назначения на приборной панели самолета и по мере приближения к плато стал маневрировать с похожим на бублик штурвалом маленького самолета, ориентируясь по цветному дисплею. Легкие движения позволяли ему придерживаться курса в соответствии с точными координатами.
— Почти на месте, — пробормотал он, слегка поворачивая направо. — Видишь что-нибудь?
— Пока нет.
— Снижаемся.
Хилтс тронул рычаг управления, и маленький самолет отреагировал почти сразу, скользнув вниз настолько плавно, что Финн показалось, будто они спускаются по невидимой проволоке. «Кем бы еще ни был этот Хилтс, — подумала Финн, — но летчик он настоящий».
Она посмотрела в боковое окно и вдруг почти прямо под ними увидела то, что требовалось.
— Там!
— Что?
— Следы. Я вижу следы шин.
Хилтс заложил круг, внимательно вглядываясь в окно со своей стороны, и спустя мгновение тоже приметил в пыли широкие следы.
— Ну что, последуем, как в сказке, за хлебными крошками, — пробормотал он и снова снизился, так что теперь самолет летел вдоль автомобильной колеи на высоте менее тысячи футов.
Почти идеально прямая двойная линия вела к горловине узкого каньона.
— Где мы сядем?
— Да где угодно. Чем хороша эта игрушка, так это минимальным разбегом при взлете и посадке. Давление в шинах низкое, и для полного гашения скорости нам хватит пятисот футов. Я постараюсь сесть как можно ближе к месту.
— А насколько точна эта штуковина — навигатор?
— Точность высока. Плюс-минус десять-пятнадцать ярдов в любом направлении.
Финн наблюдала за тем, как Хилтс сосредоточился на управлении самолетом: его пальцы оперировали рычагами управления чутко, как пальцы любовника, внимательный взгляд перебегал между быстро приближающейся поверхностью каменистой пустыни и приборной панелью. Это напоминало игру виртуоза на музыкальном инструменте. Словно подтверждая ассоциацию, Хилтс начал насвистывать себе под нос, и Финн узнала мелодию: это была тема из саундтрека к сериалу «Флинстоуны». Она улыбнулась, глядя, как он произвел несколько последних регулировок, компенсирующих давление бокового ветра, порыв которого заставил самолет перед самым приземлением слегка вздрогнуть. Колеса с приглушенным стуком коснулись поверхности, и самолет покатился по каменистой земле.