Евангелие от Матфея
Шрифт:
Есть, конечно, некоторые древние тексты, в отношении которых трудно доказать, что в них изначально содержалось то или иное положение. Но в отношении этих слов Евангелия от Матфея можно с уверенностью утверждать, что они составляют наиболее бесспорную его часть; и нет ни малейшего повода с филологической точки зрения сомневаться в их подлинности. Некоторые тексты можно считать сомнительными, потому что они дошли до нас очень сложными путями; но против слов, в которых выразилось исповедание апостола Петра: «Ты Христос, Сын Бога живого…», и против слов Христа: «Ты камень, и на этом камне…» — с точки зрения филологической нельзя высказать ни одного возражения. Недавние находки некоторых документов могли бы дать повод к каким-либо возражениям, но обсуждаемое место в этих памятниках так плохо сохранилось, что оно не поддается прочтению. Поэтому волей-неволей приходится полагаться в этом отношении на тех, кто видел рукописи.
Если
Вчера мы показали, как идет развитие человека снизу вверх, как он поднимается до души сознательной подобно цветку, раскрывающемуся на стебле человеческой природы; как человек продвигается навстречу Христову импульсу, сходящему к нему. В продолжение пяти культурных эпох все пять частей человеческой природы — эфирное тело, астральное тело, душа ощущающая, душа разумная и душа сознательная — растут снизу вверх. Человек формует, развивает и подготовляет их так, чтобы в нужный момент подвергнуть воздействию Христова импульса. Возможность причаститься Христу предоставлена всему человечеству. Но для этого нужно, чтобы все пять элементов человеческой природы были необходимым образом развиты снизу вверх. Иначе они не будут достаточно зрелыми для восприятия Христа. Если в процессе последовательных перевоплощений люди не подготовятся к приятию Христа, пришествие Христа не окажет на них никакого воздействия и они не смогут соединиться с Ним. В их светильниках не будет масла. И все те, кто не наполнит своих светильников маслом, изображены в изумительной притче о «пяти девах безумных», которые не смогут в должный час встретить Христа, потому что они вовремя не заправили маслом своих светильников. Все притчи, построенные на числовых соотношениях, поясняют вплоть до сокровеннейших глубин тот импульс, который Христос принес людям.
Но это еще не все. Христос дал понять Своим ученикам, что не следует рассматривать вещи только с их материальной стороны, что всякая вещь может служить символом некоей сокровенной реальности. Он хотел обратить их внимание на особенность этого способа мыслей. Он попросил дать Ему монету (динарий) и, показав им вычеканенное на монете лицо Цезаря, дал им понять, что этот динарий — не просто металлическая монета, но символ подчинения некоей власти, некоему правителю. «То в монете, что принадлежит Цезарю, — отдайте Цезарю. Это принадлежит ему не из-за металла, но из-за его образа в металле. Но научитесь (именно это и хотел сказать Христос) таким же способом воспринимать и человека, и все то, что делает его носителем живого Бога и Его храмом. Рассматривайте человека так же, как вы рассматриваете монету: научитесь видеть в человеке образ Божий, и тогда вы узнаете, как и почему он принадлежит Богу».
Все притчи имеют смысл более глубокий, чем тот поверхностный и материальный, который им обычно приписывают в наши дни. Это обнаруживаешь, когда понимаешь, что Христос прибегал к сравнениям и аналогиям не так, как это часто делается в нашу эпоху журналистики: Он извлекал эти аналогии из основ самой человеческой природы; Он хотел вывести общие заключения из того, что постиг в частностях. Человека нужно было научить, как мысленно переходить из одной области в другую, чтобы находить выход из абсурда и противоречий.
Когда, например, некоторым людям впервые пришло в голову, что Будда, Христос и пр. представляют собой «солнечные мифы», нашлись противники этого воззрения, которые выступили с критикой такого метода поверхностного приложения мифических образов или знаков Зодиака к великим событиям человеческой истории. Ведь если принять, что жизнь Христа воспроизводит солнечный миф, и заключить из этого, что Иисуса Христа не существовало, можно с таким же правом утверждать, что и Наполеона не было, и что он — легенда. И доказать это проще простого: достаточно заметить, что Наполеон носил имя солнечного бога Аполлона. По-гречески буква «Н» перед именем означала не отрицание, а усиление; таким образом, «Наполеон» означало Н'Аполлон, то есть в некотором смысле «сверх-Аполлон». Можно пойти дальше и обнаружить: удивительные аналогии. Припомните аналогии, которые открыл изобретатель «Иисуса, которого не было», профессор Древе, — между именами «Иисус», «Жозюэ», Язон» и т. д. Такие же необычайные сближения можно про извести между именами матери Наполеона — Летиции, и матери Аполлона — Латоны. Продолжая в том же духе, можно утверждать, что как Солнце — Аполлон — окружено двенадцатью созвездиями, так и свита Наполеона состояла из двенадцати маршалов. И совсем не случайно герой наполеоновского мифа имел в точности шесть братьев
Так можно было бы легко превратить в анекдот иные символические толкования, имеющие широкое хождение в наше время.
Все это показывает, что необходимо с некоторой внутренней подготовкой подходить к рассказу Евангелия о величайшем мировом событии. В этой области в особенности могут грешить антропософы: они не всегда воздерживаются от игры в символы и аналогии, извлеченные из звездных миров. Вот почему в этом цикле, посвященном великим событиям человеческой эволюции и их выражению на языке созвездий, я считал нужным показать, с какой точностью следует пользоваться этим языком, причем только тогда, когда вы уверены в понимании вопроса. Итак, подойдите именно с такой подготовкой к наивысшей точке, которой завершаются Евангелия. Я уже указывал, что Крещение и история жизни и смерти суть этапы посвящения. Теперь мне остается показать вам, как, подняв учеников до созерцания человеческого существа, распространенного в макрокосме, дав им возможность заглянуть за грани смерти, Христос показывает им воскресение, — но не в том банальном понимании, которое так часто встречается.
Слова апостола Павла о воскресении вполне совпадают и с тем, что говорится в Евангелии от Матфея, и со словами евангелиста Иоанна, и должны быть поняты дословно: Воскресший явился ему на пути в Дамаск. И апостол Павел подчеркивает еще раз, что ему дано было видеть то, что однажды узрели другие двенадцать, а также пятьсот братьев. Таким, каким он видел Христа, видели Его после воскресения и другие.
Евангелие рассказывает, что Мария Магдалина, видевшая Христа несколько дней тому назад, увидела Его после воскресения, не узнала Его и приняла за садовника. Если бы Христос действительно выглядел так же, как несколько дней тому назад, — это было бы невозможно, неправдоподобно. Ибо трудно было бы поверить, что она не узнала Его по прошествии столь малого срока, если бы облик Его не изменился. Стало быть, мы должны считать твердо установленным, что имело место изменение облика Христа. И если мы внимательно проследим рассказ Евангелий, мы придем к выводу, что палестинские события в период Мистерии Голгофы раскрыли глаза ученикам; поэтому они могли узнать Христа после того, как это физическое тело было предано земле, то есть узнать Его в облике Духа, живущего и творящего во Вселенной.
Евангелист Матфей рассказывает об этом очень подробно и словами столь значительными, что так не писался никогда ни один документ. Он совершенно ясно показывает, что Христос в течение некоторого времени жил в человеческом физическом теле; но этот факт, это событие значило нечто большее, было не одним голым фактом. Этот факт был одновременно причиной, толчком, импульсом. Из него вытекают следствия. Солнечный Глагол, солнечная Аура, которая в описаниях Зороастра действовала вне Земли, смогла, благодаря жизни Иисуса Христа, соединиться с Землей, связать себя с ней. То, что отныне навеки соединилось с Землей, не было с ней связано до пришествия Христа. И антропософам надо это понять.
Таким образом, воскресший Христос явился глазам учеников, ставших ясновидящими, как Дух, отныне связанный с бытием Земли. Это и есть тот Дух, который сказал: «Идите и обратите в учеников Моих все народы. Крестите их во имя Отца и Сына и Святого Духа и научите их соблюдать заповеди Мои. Я же пребуду с вами во все дни до окончания века!» Духовная наука должна помочь нам постигнуть, что родилось, что произошло в эту минуту: соединение солнечной Ауры с аурой Земли. И это видят все те, чье духовное зрение открылось, как это видел апостол Павел; это событие может быть доступно и слуху, если наш духовный слух откроется солнечному Глаголу, как оно было услышано Лазарем, принявшим посвящение от самого Христа [см. «Евангелие от Иоанна» Рудольфа Штайнера]. Духовная наука для того и существует, чтобы научить нас понимать это событие. Она служит толкованием события, совершившегося в духовной эволюции Вселенной. И тем самым духовная наука поистине осуществляет дело Иисуса Христа в духе Евангелия от Матфея.
Есть в этом Евангелии место, переводимое обычно совершенно неправильно. Это прекрасные, величественные слова: «Я пришел в мир не для того, чтобы изгнать из него мир, но чтобы изгнать меч!» С течением времени самые чудесные слова в мире превратились в свою противоположность. Христова Сущность соединилась с духовным бытием Земли именно для того, чтобы постепенно освободить Землю от всего, что несет человечеству смуту и раздор. И духовная наука принесет мир, если ей удастся стать поистине христианской, чтобы объединить все религии. Она сможет объединить не только умы наших стран, — она реально принесет мир всей Земле, когда будет постигнут акт величайшего Миротворца.