Евангелион: фантазия на тему финала

Сай Б. Р.

— Это так важно, сэр?

— Да.

Обнявшись, они стояли там же, где встретились — у самых дверей. Синдзи бережно провёл ладонью по голове Рэй.

— Уже поздно. Тебе надо отдохнуть.

Она прижалась к нему.

— Не уходи. Не бросай меня. Пожалуйста.

— Я никогда и ни за что тебя не брошу. Клянусь.

Помолчав, он добавил:

— Но уже и правда поздно.

Рэй скользнула взглядом по низкой полуторной кушетке.

— Здесь хватит места для нас обоих.

Свет

в окне номера Аянами погас, и Рицко насторожилась.

— Странно.

— Что такое? — встревожился председатель.

— Номер Синдзи находится рядом, верно?

— Верно.

— Рэй выключила свет. Почему не загорелся свет в его номере?

— Он остался у неё? — предположил Робертсон.

— Может быть, — Рицко нахмурилась и полезла за телефоном.

Председатель подскочил с места.

— Не сметь!!!

Окружающие вздрогнули от неожиданности.

— Но им же только пятнадцать, — пролепетала Рицко. — Что они себе позволяют?

— Дайте! — рявкнул Киль, указывая на её «Вектор-Вест». — Отдайте его сюда! Немедленно!

Растерянная Рицко протянула ему телефон, который тут же оказался в дальнем от неё углу стола.

— Джек, вы тоже, — потребовал председатель уже чуть спокойнее.

Положив «Вектор-Вест» майора рядом с телефоном его жены, Киль открыл окно файловой системы и заелозил по нему крепкими короткими пальцами.

— Ваши логины — Ritsuko и RJack? — уточнил он, не отрываясь от стола.

— Так точно, — за обоих ответил Робертсон.

— В моём домашнем каталоге подкаталог «Himitsu» с одним-единственным документом.

— Что в нём? — спросила Рицко.

— Дополнительные материалы. Ознакомьтесь. А то от вашего морализаторства больше вреда, чем пользы.

— Сэр, но мы уже знакомы…

Председатель нетерпеливо махнул рукой.

— Нет. Вам давали отредактированную версию.

Робертсон постоянно имел дела с играми разведок и прекрасно понимал, что «отредактированный» почти всегда означает «ложный», «фальшивый».

— Но почему, сэр?

— Так было нужно. Вы могли попасть в руки «детей Ев». Они могли попытаться вытащить из вас нужную информацию. Прочтите.

Робертсоны переглянулись и, не заставляя себя упрашивать, погрузились в чтение.

Рицко закончила первой. Она ещё некоторое время смотрела перед собой, переваривая полученную информацию и ожидая мужа. Наконец он тоже закрыл файл и поднял голову.

— Жестоко, — пробормотала Рицко.

— Что именно? — не понял председатель. Он показал пальцем в стол, где только что белел скан древнего документа с подстрочным переводом.

— Это — жестоко? Вы шутите, доктор! Заразить человека инфекцией и потом заживо препарировать, наблюдая за ходом болезни — это жестоко. Воткнуть иглу в пальчик трёхдневного младенца, чтобы он не сжимал ручку в кулачок, когда её подвергают обморожению — это жестоко. А вот это, — он снова показал пальцем в стол, — Это даже несчастным случаем не назвать, извините.

— И как это, по вашему, называется?

— Судьба.

Развёрнутые крылья

Рэй заполняли комнату мягким белым светом. Синдзи неловко завозился на кушетке. Как и тогда на побережье, хотелось прижать к себе Аянами, закрыть её своими крыльями от всего мира и никогда больше не отпускать. Но Синдзи не был уверен, что Рэй правильно поймёт его желания. Он опасался разрушить тот невидимый мостик доверия, который успел образоваться между ними.

— Мне холодно, — прошептала Рэй, — обними меня.

Несколько минут назад Синдзи сам предлагал отдохнуть и хоть немного поспать, но теперь был на это совершенно не способен. Сердце колотилось, как после хорошего спринта, тело доверчиво прижавшейся к нему Аянами наполняло его энергией, силой и ещё чем-то, чего он никогда не знал и не испытывал. Он даже представить себе не мог, что так бывает. С Манькой всё было по-другому. Совсем по-другому.

Когда Рэй переодевалась, он отвернулся, но не удержался и подсмотрел за ней в отражении никелированного кофейника. И теперь он знал, что под белой ночной сорочкой на ней ничего нет. Совсем.

Рэй приподняла голову и посмотрела в лицо Синдзи. Провела кончиками пальцев по его виску, щеке, подбородку, вздохнула и тихо констатировала:

— Всё-таки Вторая права.

— В чём? — так же тихо спросил он. Голос, как тогда, на берегу, стал чужим — хриплым глухим баритоном, которым, должно быть, разговаривают влюблённые тигры. Или драконы.

Рэй кротко улыбнулась.

— Временами ты бываешь непроходимо глуп.

Она отстранилась от Синдзи, села на кровати и потянула через голову белую ночнушку.

Один из дочерних миров. 23 октября 2015 (Побег «Эскалибуров». Киришима и Шумахер)

Многотонные створки наружных ворот вздрогнули и с натугой пошли в стороны. Ожидавший этого момента «Эскалибур» двинулся вперёд по просторному освещённому туннелю, следом пристроился второй. Тревога не была объявлена, никакие учения не проводились, само время — три часа ночи — не предполагало каких-либо плановых передислокаций. Таким образом, выдвижение двух боевых машин, каждая из которых была способна разгромить маленькую армию, уж очень походило на самовольную отлучку.

Дежурный, который сидел в остеклённой будке у стены под самым потолком туннеля и отвечал за доступ на базу через главные ворота, помешать этой отлучке никак не мог. Связанный, он сидел на полу будки спина-к-спине со своим напарником, прямо под панелью с мониторами наблюдения. Их глаза были завязаны, на шеи легла общая петля, так что ни освободиться, ни увидеть лишнее они не могли — неведомый диверсант явно знал своё дело.

Диверсант всё ещё был здесь. Точнее, была — фигура в обтягивающем джинсовом костюме и по-неуставному длинные тёмно-каштановые волосы, торчащие из-под белого лётного шлема, однозначно указывали половую принадлежность агрессора. Когда она наклонилась над пультом, чтобы включить механизм открытия ворот, под натянувшейся тканью заднего кармана джинсов чётко проступили контуры плоской коробки электрошокера.