Эверест, юго-западная стена
Шрифт:
В Западном цирке мы встретили спускающуюся группу алмаатинцев. Даже у двоих, взошедших на вершину, не было в глазах того блеска, той радости, что у восходителей первой шестёрки, которых мы встречали в базовом лагере. Ведь оба восходителя, и Хрищатый и Валиев, подспудно обвиняли себя в том, что их друзья Чепчев и Ильинский остались “без горы”.
На ночёвку остановились в лагере-1. Онищенко и Трощиненко дальше не шли. Весь вечер мы убирали мусор, сбрасывая его в глубокую трещину. Обсуждали с шерпами качество нашего снаряжения. Им очень понравились наши двойные пуховые мешки и куртки. Хвалили они и наши
11 мая. Утром я, Коля и Хута, вместе с шерпами Навангом и Нимой, вышли навстречу группе Хомутова. Чувствовали все себя отлично. Мы не представляли, что на таких высотах можно ходить так быстро. До лагеря-2 добрались всего за три часа. Здесь начали готовить встречу. Вскипятили воду. К двум часам дня на 7350 спустился Юра Голодов, а ещё через полчаса — Валера Хомутов и Володя Пучков. Мы поздравили их с победой.
Забрали у ребят груз и пошли на спуск. Они остались пить чай. В этот день Лёня Трощиненко со Славой Онищенко, вместе с шерпами, закончили уборку лагеря-1. Слава с шерпами ушёл в базовый лагерь, а Лёня остался ждать нас.
К шести часам вечера мы все собрались в лагере-1 и приготовили хороший ужин. Ребята рассказывали о своём восхождении. Воспоминаниям не было конца.
Из их рассказов: “Очень повезло с погодой: тепло и безветрие. Шли без пуховок. Сложности возникли только на спуске с вершины, когда вдруг задул сильный ветер. По примеру группы Иванова, кислородом начали пользоваться с 7350. В лагере-3 взяли по пять баллонов каждый. С 8500 вышли в 7 утра и через четыре часа были на вершине. Кислорода на спуске хватило до лагеря-3”.
В связи с их рассказом интересно сопоставить работу двух направлений в команде: группа начинала пользоваться кислородом с 8250 (или вообще не пользовалась). Здесь явно прослеживается более длительный и тяжёлый путь к вершине и, как правило, переохлаждение конечностей. “Бескислородники” мёрзли значительно сильнее; кислород постоянно, начиная с 7350. При этом наблюдался более быстрый выход на вершину (группа Иванова — за четыре часа от лагеря-5 до вершины) — и никаких неприятных последствий, связанных с холодом.
Вечером, лёжа в спальных мешках, мы ещё долго делились впечатлениями. Восходители не могли сдержать радость. Никто не знал, что творится в душе у нас с Колей. Только когда взгляды наши встречались, я видел, что Коля переживает то же, что и я.
На следующий день благополучно добрались до базового лагеря.
13 мая. Сворачиваем экспедицию. Готовимся к отдыху, убираем территорию лагеря, упаковываем вещи и продукты. Уже определены группы движения. Перед самым отходом неожиданно пошёл густой мокрый снег. Все, кроме группы, оставшейся для отправки вертолётом больных Мысловского, Москальцова и Хрищатого, начали спуск с ледника.
Мы уходим вчетвером — Бэл, Коля, Хута и я. Оставшись верными своему темпу движения, в этот день добираемся до Тьянгбоче. В Лобуче я зашёл к хозяйке отеля “Гималаи” и подарил ей свои валенки. Подарок мой вызвал неописуемый восторг. Здесь нет обычая дарить вещи.
В Тьянгбоче мы отдыхали двое суток, а затем двинулись дальше. И местные жители, и туристы встречали нас очень
На подъёме к Намче-Базару мы услышали крики: “Ребята! Ребята!” Оказалось, что это группа советских туристов, отправившаяся в национальный парк “Сагарматха”. Среди них были и наши друзья-альпинисты Дима Краюшкин (Москва), Юра Разумов и Серёжа Ларионов (Ленинград), Саша Бережной (Ивано-Франковск). Проговорили с ними около часа. Они шли к базовому лагерю.
Небольшой отдых в Намче-Базаре — и снова вниз, вниз. Неожиданно для нас встречаем председателя гималайского комитета Анатолия Ивановича Колесова. Поздравления, объятия, фотография на память. Колесов идёт до Тьянгбоче.
Ночуем в палатках на поляне в часе ходьбы от Луклы. Отдыхаем в ожидании самолёта. Билеты у нас на 22 и 23 мая. Погода устойчиво плохая. Облака и ветер, то и дело брызжет дождик. Постоянно хочется есть, наверное, из-за большой потери в весе. В среднем каждый из нас потерял по десять килограммов.
Через день перебираемся в Луклу, в отель дяди Пембы Норбу.
22 мая. Как и было запланировано, первым рейсом вылетели в Катманду восходители (те, кто побывал на вершине) и руководство экспедиции. Остальные участники экспедиции были отправлены вторым рейсом. К сожалению, в одиночестве остался Валя Венделовский, ожидающий специального грузового самолёта для отправки в Катманду всего нашего груза.
В аэропорту столицы Непала очень приятно было встретить Александра Дмитриевича Сурского с женой.
Автобус доставил нас в гостиницу “Блю стар”. Над входом в гостиницу вывешен огромный плакат на русском и непальском языках, поздравляющий нас с победой над Эверестом. В Катманду мы пробудем десять дней.
2 июня. Сегодня улетаем в Дели. Ежедневно до обеда мы осматривали достопримечательности непальской столицы, знакомились с историей и культурой страны. Вечерами были встречи — с сотрудниками советского посольства, журналистами, активистами Общества непало-советской дружбы, учащимися курсов русского языка. Присутствовали мы и на открытии выставки “Спорт в СССР”. В Сити-Холле состоялась большая заключительная встреча с общественностью Катманду. В истории покорения гималайских вершин это была наиболее представительная встреча жителей Непала с зарубежными альпинистами. Посетили мы и национальный парк “Читван” (Тигровый заповедник).
Конечно, всё было очень интересно. Трудно привыкнуть к всеобщему вниманию. Но при всём том очень хотелось, чтобы все эти экскурсии и приёмы поскорее остались позади. На торжествах я ощущал себя в некоторой степени посторонним. Не покидало чувство горечи оттого, что не пришлось штурмовать вершину, когда она была так близка.
В Катманду состоялась у нас встреча с Рейнгольдом Месснером. У него к нам и у нас к нему была масса вопросов. Этой весной Месснер без кислорода покорил сразу два гималайских восьмитысячника — Чо-Ойю (8189) и Канченджангу (8597). Он очень высоко оценил наше достижение: “Я знал, что советские альпинисты очень сильны, и, несмотря на это, был поражён, когда узнал, что по вашему маршруту вы взбирались почти без помощи шерпов. Это свидетельствует об очень высоком уровне техники и классе советских альпинистов”.