Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов
Шрифт:
Брат, если ты стоишь в доме Господнем на духовном служении, охотно принимай участие в псалмопении. Если ты будешь молчать и я буду молчать, то и сосед замолкнет, и так пение Псалмов прекратится. Когда стоят на трибунах возглашающие славу военачальнику или царю, если они увидят кого — то стоящего среди них и не славящего вместе с ними во весь голос, то выведут его, сочтя его недостойным лицезреть торжество. Сколь более мы должны со всем желанием предстоять Владыке неба и земли и громко петь псалмы? Будь внимателен и не смущай лик мужей — подвижников, стоящих и поющих о Господе, чтобы не постигли тебя гнев и язва с высоты небесной. Грех против
Псалмопение — дело бестелесных сил, предстоящих Богу и служащих ему непрестанно, по слову Писания: Хвалите Господа с небес… Хвалите Его ecu Ангелы Его, вся силы Его (Пс 148, 2). Оно подобает и всем человекам, как сказано в Писании: Всякое дыхание да хвалит Господа! (Пс 150, 6). Особенно монахам как избравшим ангельское житие. Писание говорит: Боящиеся Господа! восхвалите Его. Все семя Иакова! прославь Его (Пс 21, 24).
Псалмопение — это жертва настойчивости и жертва хвалы, как сказано в Писании: Жертва хваления прославит Мя (Пс 49, 23). Поэтому мы, монахи, должны настойчиво и непрестанно служить Богу, совершая узаконенные Им славословия. Послушаем Давида, который повелевает нам: Пойте Богу нашему, пойте; пойте Цареви нашему, пойте; пойте разумно, пойте добре Ему со восклицанием; возвеселятся уста моя, внегда воспетыми к Тебе, и душа моя, юже ecu избавил. И еще: Пойте Господеви преподобные Его; работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему со трепетом. Хвала бо в церкви преподобных, и сыны Сиона возрадуются о Царе своем, я же воспою во славе моей, и согреясе сердце мое во мне, и в поучении моем возгорится огнь. Тако благословлю Тя в животе мом и о имени Твоем воздержу руце мои. И от тука и масти да исполнится душа моя, и устнама радости восхвалят Тя уста моя.
Но стоит ли приводить все свидетельства Давида о пении и говорить о той радости и спокойном ликовании, которые возникают в сердце от умилительной трезвости пения? Опытные в духовной жизни люди знают все это в точности. Взбодрившись, будем стоять, возлюбленные братья, на псалмопении и молитве, отойдем от всяких докучных помыслов и забот. Как только бесы увидят с радостью поющего и молящегося, сразу начнут влагать в него мысли о каких — нибудь вещах, будто бы неотложных, чтобы только подвигнуть ум рассматривать эти вещи. Тогда, вспоминая о мирских вещах, ум позабудет сладость песнопения. Поэтому Христос из уст младенцев, то есть младенчествующих в незлобии, совершает хвалу (Ср.: Мф 21, 16), чтобы псалмопением уничтожить угнетающего нас врага и мстителя дьявола, врага добродетелей и покровителя зла.
Мы, в простоте восхваляя Господа, да сокрушим и разрушим козни дьявола. Да будет псалом всегда у нас на устах: уже одно имя Божие обращает бесов в бегство. Нужно напомнить вам, что псалмопение называется «уставным», как вы сами знаете. Как если пахарь не отдаст «уставной» налог полностью и вовремя, его постигнет множество бедствий: его посадят в тюрьму, будут подвешивать на дыбе и сечь кнутом, пока не отдаст весь долг. Так и монах, если будет пренебрегать уставным псалмопением,
Братья, без настоятельной необходимости никогда не разговаривайте за трапезой и на богослужении и не поправляйте псаломщика, разве что если сам он вас попросит. Если он ошибся в каком — то слове по ходу чтения, то это была только одна ошибка. Вам не нужно говорить ему что — либо и смущать его. А вот если он скажет: «Сотворите любовь, подскажите мне», тогда подсказывайте.
Брат, если сам не хочешь строить дом, не разрушай чужого. Если сам не хочешь сажать растения, не вырывай чужих. То есть, если ты стоишь на богослужении и не хочешь петь Господу, не мешай поющим. Когда говорит богач, все молчат, и слово его равняют с небесами. А когда Бог говорит с нами в Священном Писании, мы не хотим помолчать и послушать. Кто — то разговаривает, кто — то дремлет, кто — то далеко уносится своими помыслами. Но что говорит Писание? «Отвращающий ухо свое, чтобы не слышать законы Всевышнего, будет сам мерзок пред Богом, как и молитва его».
Нерадивый монах, когда стоит на молитве, ждет, чтобы поскорее прозвучало «Аминь». А молящийся трезвенно не унывает и не смущается. Да не будет к нам отнесено слово пророка: В устах их Ты близок, но далек от сердца их (Иер 12, 2). Монах, послушай, твои братья стоят в храме и благословляют Бога, а ты мысленно пребываешь снаружи? Разве ты не понимаешь, как ты себе вредишь? Скажи своему помыслу: «Если бы сейчас была раздача золота или материальных ценностей, разве мы бы не побежали, чтобы всех опередить? И если мы такое усердие показываем в плотских вещах, то не большее ли нужно показать в вещах духовных?» Пламеней духом, как святые, и тогда будешь вместе с ними в Царстве Небесном.
Глава 13: О том, что во всякое время нужно бодрствовать и спать лишь столько, сколько требуется для поддержания тела; и о том, что начавшие совершать подвиг должны разными ухищрениями приучать себя к бодрствованию
Ночи часто заставали Ефрема Великого бодрствующим и не сомкнувшим глаз передавали свету дня. Он страшился начальника тьмы дьявола, чтобы тот не застиг его обезоруженным сном и потому бодрствовал, ожидая нападения. Ему хватало очень краткого сна, он только немного перехватывал его, не допуская, чтобы высыпаться вдоволь. Сон ему был нужен только для восстановления сил и сохранения тела, измученного трудом до пота. Много чего он предпринимал, чтобы гнать сон с глаз долой. Прежде всего он избрал сон на земле, суровый образ жизни и всяческое угнетение тела, не знающего никакого снисхождения.
Преподобный Паламон, учитель Пахомия Великого, если видел на ночных молитвенных бдениях, что Пахомия одолевает сон, выходил с ним на гору. Они там набивали мешки песком, перетаскивали их в какое — нибудь другое место и высыпали. Так они заставляли свое тело и косный ум трезвится в молитвах и псалмопениях. Старец говорил ему:
— Трезвись, Пахомий, чтобы не искусил тебя лукавый, и не обратился весь твой труд в ничто.