Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов

Евергетин Павел

ГЛАВА 16. О том, что следует любить родственников по плоти не меньше других братьев, если они принимают такой же образ жизни. А если их образ жизни противен этому, то следует избегать их, поскольку они наносят вред душе

1. Из жития святого Пахомия

Прошло уже много лет с тех пор, как принял монашество Феодор — ученик Пахомия, и притом самый ревностный. Пришел в монастырь Пафнутий, брат Феодора, и просился сам стать монахом. Но Феодор, как его родной брат, не хотел с ним общаться (он ведь

уже совлекся ветхого человека), и Пафнутий очень огорчался этим и часто плакал. Когда Великий узнал об этом, то сказал Феодору:

— Таким людям, брат, поначалу хорошо снисхождение. Только что посаженное дерево требует ухода — так же и тот, кто лишь начинает подвиг, пока он еще не исполнился благодати и не укрепился в вере.

После этих слов Феодор послушался Отца и, как ему было велено, стал во всем поддерживать брата. Он хорошо усвоил слова старца.

2. Из жития святого Иоанникия

У одного из придворных болела дочь, и все тело ее было в расслаблении. Она была благочестива и держалась христианских догматов. А зять святого (муж его сестры), напротив, был иконоборцем, неистовым до безумия.

Блаженный вышел им навстречу и молитвою с крестным знамением избавил больную от тяжкого недуга. Что же до зятя, то святой не смог убедить того отказаться от безумства, как ни вразумлял. Тогда, презрев родственные чувства и ради благочестия позабыв родную кровь, он прибег к наказанию: молитвой отнял у того зрение.

Так ревность об истинном богопочитании взяла верх над природой, и истинная любовь к Богу оказалась в нем выше родственных чувств. В самом деле, дочь сановника не имела с ним родства, но чтила христианские догматы — и святой избавил ее от болезни. Тогда как другого, который ополчался на божественные иконы, святой ослепил, хоть тот и был его зятем: в наказание за слепоту ума отнял телесное зрение.

3. Из патерика

Был один благочестивый человек, ревнитель жизни по Богу, именем Карион. Он слышал о блаженной жизни подвижников, почитал ее и, всем сердцем устремившись к ней, сам, по своей воле, пришел в Скит. А поскольку у него был родной сын, он взял его с собой. Он воспитывал его там, и все знали, что это его родной сын. Имя ребенку было Захария. Когда он уже совсем вырос, это стало соблазнять многих из братьев, и среди них поднялся большой ропот на него. Когда авва Карион услышал это, он сказал сыну:

— Захария, собирайся и пойдем отсюда, потому что отцы ропщут.

— Авва, — ответил ему сын, — здесь все знают, что я твой сын. А если пойдем в другое место — никто не скажет, что я твой сын.

— Собирайся, — говорит ему старец, — пойдем в Фиваиду.

И они пошли туда. Но лишь только заняли они келию и прожили там несколько дней, поднялся такой же ропот на сына.

— Захария, — говорит авва Карион, — собирайся, пойдем в Скит.

Они пошли, но там через несколько дней опять поднялся ропот на них.

Тогда его сын Захария пошел к озеру Нитра, разделся там и зашел в воду по самый нос. Там он оставался столько

времени, сколько мог выдержать, пока его тело не было полностью обезображено и он не стал похож на прокаженного (это произошло оттого, что соль и щелок, растворенные в воде озера, разъели его кожу). Тогда он вышел из воды, надел на себя одежду и вернулся к своему отцу. Тот едва признал его. Когда же они по обычаю пришли в храм для святого причастия, святому Исидору Пресвитеру было откровение о том, что сделал юноша. Он увидел его и с удивлением сказал:

— Захария, чадо, прошлое воскресенье ты еще приходил и причащался как человек, а теперь стал ангелом.

ГЛАВА 17. О том, что тот, кто становится монахом, должен отказаться от всего, и о том, как он должен распорядиться тем что принадлежит ему. Также и о том, что в общежитии личная собственность — это явная гибель

1. Из святого Варсонофия

Брат спросил старца:

— Мои родственники должны мне немного денег, и я хочу отдать их нищим, но они не хотят мне отдать их прямо сейчас. Что мне делать?

— Если не положишь конец плотскому образу мыслей, — ответил старец, — и не наберешься немного бесстыдства о Господе — впадешь в человекоугодие.

2. Из патерика

Один брат отрекся от мира. Он раздал свое имущество нищим, а небольшую часть от него оставил на собственные нужды. Затем он явился к авве Антонию и стал просить принять его в монахи. Однако тот узнал, что брат оставил что — то себе, и сказал ему:

— Если хочешь стать монахом, пойди в деревню, купи мяса, сними с себя одежду, повесь мясо на голое тело и приходи сюдаБрат так и сделал. Когда он возвращался, как было велено, обнаженным и с мясом на плечах, собаки и хищные птицы пытались схватить мясо и ранили его тело. Тем не менее он вернулся к старцу и показал ему, как изранено его тело. А Антоний говорит ему:

— Вот так и бесы наносят раны, ополчаясь на тех, кто отрекся от мира и хочет иметь деньги.

2. Авва Исидор говорил, что страсть сребролюбия ужасна и не останавливается ни перед чем. Она не знает предела и если уловит душу, то доводит ее до самых страшных зол. И, конечно, гнать ее следует с самого начала. Потому что, овладев человеком, она становится необоримой.

3. Один человек хотел принять монашество и пришел к кому — то из великих старцев.

— Я хочу стать монахом, — сказал он.

— Если хочешь, — отвечал старец, — то иди и отрекись от всего мирского, а потом возвращайся и живи в своей келии.

Он пошел, раздал все, что у него было, оставив у себя только сто монет, и вернулся к старцу. Но старец сказал ему:

— Ты не сможешь стать монахом.

— Почему? — ответил тот. — Смогу.

— Тогда иди, — говорит старец, — и оставайся в своей келии.

Он пошел и стал жить в келии. Когда он поселился в ней, помыслы стали говорить ему: дверь старая, и ее нужно сменить. Он пошел к старцу и говорит ему: