Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов
Шрифт:
Однажды мы пришли к одному из Отцов и спросили его:
— Предположим, у кого — то есть помысел, и он видит, что поддается ему. Притом он много раз перечитывал, что сказали Отцы об этом помысле, и пытался это выполнить, но у него не совсем получается. Что лучше: исповедовать помысел кому — то из Отцов или попытаться самому применить то, что прочел, и довольствоваться собственной совестью?
— Нужно, — ответил старец, — исповедоваться человеку, который в силах помочь, а не надеяться на свои силы. Потому что никто не может помочь сам
Была у меня душевная страсть, и она борола меня. А я услышал об авве Зеноне, что он многих в таком же состоянии исцелил. Захотел я пойти и исповедоваться ему. Но сатана стал меня удерживать и внушать: дескать, раз уж ты знаешь, что тебе нужно делать, пользуйся тем, что прочел. Что тебе ходить и докучать старцу?
И когда я совсем уж было собирался пойти и исповедоваться ему, брань по действию лукавого прекращалась, чтобы я не шел. Когда же я решался не идти, страсть снова овладевала мною. И так враг долгое время обманывал меня, не позволяя исповедовать помысел старцу. И не один раз я уже было шел к старцу, чтобы рассказать ему помысел, но враг не пускал меня. Он пробуждал стыд в моем сердце и говорил: «Ты ведь знаешь, как излечить себя, так что за нужда говорить кому — то? Ты и так следишь за собой и знаешь, что говорили об этом Отцы».
Все это мне внушал враг, чтобы я не открывал свою язву врачу и не получил исцеления. А старец понимал, что у меня помыслы, но не обличал меня, ожидая, что я открою их сам. Он давал мне наставление, как правильно жить, и отпускал меня. Наконец я в скорби сказал сам себе: «До каких пор, несчастная душа, ты будешь избегать исцеления? Люди приходят к старцу издалека и исцеляются, а у тебя рядом врач, и ты не лечишься — Не стыдно тебе?» И возгоревшись сердцем, я встал и сказал себе: «Если пойду к старцу и у него никого не будет, буду знать, что это воля Божия — рассказать ему помысел».
Я пошел — и никого не было. Старец, как обычно, дал мне наставление о спасении души и о том, как очиститься от скверных помыслов. Между тем от стыда я ни в чем ему не признался и уже собирался уходить. Он встал, сотворил молитву и, провожая меня, пошел вперед до наружной двери. А меня мучили помыслы, сказать или не сказать старцу, и я шел немного позади него. Тут он повернулся и увидел, что меня мучают помыслы. Он ласково похлопал меня по груди и говорит:
— Что с тобой? Я ведь тоже человек.
Когда он сказал это, мне показалось, что мое сердце отверсто. Я падаю ничком ему в ноги и со слезами прошу его:
— Прости меня.
— Что с тобой? — вновь говорит мне старец.
— Ты не знаешь, что со мной? — ответил я.
— Ты сам должен это сказать, — возразил он.
Тогда с глубоким стыдом я исповедовал ему свою страсть. Он говорит мне:
— Почему ты так долго стыдился сказать мне? Разве и я не человек? Или хочешь, я скажу тебе, что я знаю? Ты ведь уже три года приходишь сюда с этими помыслами и не исповедуешь их, так?
Я признался, что так и есть, снова пал на землю и стал просить его:
— Прости меня ради Господа.
— Иди, — сказал он мне, — не забывай о своей молитве и никого
Я пошел в свою келию. И поскольку молитвы я не оставлял, то благодатью Христовой и молитвами старца меня уже не беспокоила эта страсть. Но через год пришел мне в голову такой помысел: «А может, это Бог сотворил с тобой эту милость и старец здесь ни при чем?» Я подумал об этом и пошел проверить его. Дождался, когда он будет наедине, положил ему поклон и сказал:
— Прошу твое боголюбие, отче, помолись за меня об этом помысле, который я когда — то исповедовал тебе.
Он оставил меня лежать у себя в ногах, немного помолчал и говорит мне:
— Встань. Имей веру.
А я, как услышал это, от стыда готов был провалиться сквозь землю. Когда я встал, я не мог даже глаз поднять на старца и вернулся в келию потрясенный и в изумлении.
2. Старец сказал: «Кто оставляет разум ради Господа, тому дает разум Господь».
3. Брат спросил одного из старцев:
— Почему, когда я у старцев, я не могу совладать со своими помыслами?
И старец ответил:
— Потому что ничему так не радуется враг, как тем, кто не открывает свои помыслы.
4. Авва Антоний сказал: «Я видел монахов, которые после многих трудов пали и дошли до умоисступления, потому что надеялись на свой подвиг и не подумали о заповеди Того, Кто сказал: «Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе» (Втор 32. 7).
5. Он же сказал: «Монах даже в том, сколько ему делать шагов или сколько капель воды пить в келии, должен, если возможно, полагаться на старцев и спрашивать их, не сделал ли он в этом ошибки. У одного отца был в послушании брат. Он нашел в пустыне удаленное и тихое место и стал просить своего духовного отца:
— Позволь мне, я поселюсь там. Уповаю на Бога и на твои молитвы — я буду много подвизаться.
Авва разрешил ему, но сказал:
— Я знаю, что ты вправду будешь много подвизаться. Но если у тебя не будет старца, ты станешь полагаться на свой подвиг и думать, что угождаешь Богу. А будешь полностью полагаться на свой монашеский подвиг — потеряешь и свой труд, и свой разум».
6. Авва Моисей сказал: «Если у монаха есть духовный отец, а он не хранит послушания и смирения, но по своей воле постится или делает что — то еще, что кажется добрым, — он не только не достигнет никакой добродетели, но даже и не знает, что такое монах».
7. Авва Пимен рассказывал, как авва Феона сказал: «Даже если кто — то приобретет добродетель своими силами, Бог не даст ему благодати и добродетель не останется у него. Потому что Он знает, что человек этот ненадежен в своем деле. Но если он пойдет посоветоваться со своим товарищем, то добродетель останется с ним».
8. Старец сказал: «Если тебя смущают нечистые помыслы, не скрывай их, но сразу скажи их своему духовному отцу и обличи их. Потому что, чем больше человек скрывает свои помыслы, тем больше они растут и крепнут. Как змея, если выползет из гнезда, сразу убегает, так и лукавый помысел: если его открыть он сразу гибнет. Но лукавый помысел точит сердце, как червь — дерево. Поэтому, кто открывает свои помыслы, тот быстро исцеляется. А кто их скрывает, тот болен гордостью».