Эволюционер из трущоб. Том 2
Шрифт:
— Закрой рот, сука, и давай деньги, а не то я тебя вскрою от уха до уха.
Глава 11
Мама была напугана, но не более того. Ни истерики, ни слёз. Просто страх в глазах и нервная дрожь. Какая отважная женщина, подумал я и, обогнув грабителя по широкой дуге, подошел сзади.
— Чё мычишь, тварина?! Деньги, гони деньги! Ну, сука! Быстрее! — шипел мужик и вдруг почувствовал лёгкое прикосновение в области бедра.
Нестерпимый холод хлынул по ноге, обжигая кожу, парализуя мышцы.
—
Мама оттолкнула его руку и отскочила в сторону. Я же остался стоять на месте. Наблюдая, как филейная часть и пах мужика покрываются льдом.
— Не зля говолят, что таких отмолозков нужно стелилизовать. Ну вот, я тебе и отмоложу твой пипидон. Хе-хе, — усмехнулся я, глядя в глаза грабителя, в которых появился настоящий ужас.
Он наотмашь ударил ножом, но промахнулся. Я отскочил назад, призвал Галину и швырнул её об асфальт. Камень отрикошетил и прилетел головорезу прямиком в лобешник. Убивать его я не собирался, просто вырубил. Мужик завалился на землю и выронил нож. Благо ещё во время призыва Галины я отдал ей приказ молчать и она послушалась, иначе с мамой состоялся бы занятный разговор.
— Такс, посмотлим, чем тут можно поживиться, — сказал я, потирая ладони друг о друга.
— Миша! Бежим отсюда! — вскрикнула мама, подхватила меня на руки и рванула прочь от злополучного туалета.
— Стой! Там же тлофеи! Мои тлофеи… — прокричал я, наблюдая, как увеличивается расстояние от образца ДНК и ножа, который я хотел забрать себе. Да, он паршивого качества, но это лучше, чем ничего.
Мама бежала, пока не закончились силы. А закончились они быстро. Мы даже до конца парка не добрались. Запыхалась, покрылась потом, волосы растрепались, а в глазах горит гордость. Она поставила меня на землю и серьёзно сказала:
— Пообещай мне, что не будешь ввязываться в неприятности.
— Мамуль, такого обещать я не могу, — улыбнулся я и почесал затылок. — Но могу обещать, что всегда защищу тебя, если это потлебуется.
На глаза Елизаветы Максимовны навернулись слёзы. Она крепко прижала меня к себе и зарыдала.
— Защитник ты мой маленький. Знаешь, как я перепугалась. Когда увидела что ты крадёшься сзади, думала, он убьёт тебя. А ты… А ты… — она шмыгнула носом и прошептала мне на ухо. — Ты настоящий герой. Мишутка, я так тобой горжусь.
От её слов на душе потеплело, а в глаза будто песка насыпали. Нет. Конечно это не слёзы. Ведь мужчины не плачут. Даже маленькие мужчины. Я провёл рукой по глазам, убирая «попавший в них песок» и, улыбнувшись, сказал:
— Я так лад, что мы можем с тобой плосто погулять по голоду. Без охланы и стен с колючей пловолкой. Давай ещё погуляем, пока есть влемя.
— Давай, — кивнула мама, вытерла слёзы и мы пошли по оживлённым улочкам Нижнего Тагила.
Любовались красивыми зданиями, болтали о ерунде, купили булку, а потом накормили ею голубей и уток. Я давно не видел маму такой счастливой. Хммм… А может, и никогда её такой не видел. Мы ходили туда-сюда, пока ноги не заныли от усталости, отдохнули
Так продолжалось, пока проклятый горизонт не начал темнеть. Мама погрустнела.
— Пора возвращаться, — с тоской в голосе произнесла она, взглянув на экран потёртого телефона, который достала из кармана.
Увидев его, я тут же захотел себе такой же. Да, мне некому звонить.Нно в моём мире у смартфонов был доступ в интернет, где хранился океан информации. И теперь я очень хочу себе телефон. Интересно, у того грабителя был смартфон? Хотя, какая уже разница? Поди очухался и поливает кипятком промежность в надежде спасти свой стручок от обморожения.
На обратном пути мама старалась бодриться, обещая в следующий раз устроить прогулку ещё лучше, чем эта. Но я-то понимал, что деньги на цирк дались ей не просто так. Судя по запаху её волос, она трудилась в рыбном магазине или сортировала рыбу на причале. Одним словом, она тяжело трудилась ради меня. Я остановился, мама прошла пару шагов и обернулась.
— Миш, идём. Через двадцать минут калитку закроют.
— Мамуль. Ты у меня самая лучшая. Большое тебе спасибо за такой замечательный День лождения. Я тебя люблю.
Проклятый песок в глазах! Снова ты, у, зараза! Ладно. Поймали. Сейчас действительно слеза навернулась, ведь я впервые признался кому-то в любви, по крайней мере, в этом мире. И это было искренне, и странно.
Я архимаг, который пережил множество потерь друзей, любимых, родных, в конце концов я потерял собственный мир! Казалось, сердце должно было привыкнуть к тому, что потери неизбежны. Должно было ожесточиться и не пускать внутрь себя новых людей. Но нет, мама ворвалась в моё сердечко с первых минут моего рождения и с каждым годом лишь крепче укореняется в нём.
Мама снова разрыдалась. Я обнял её, мы постояли так пару минут, а потом двинули в пансионат. У калитки нас ждал седой охранник с самокруткой в зубах. Он щурился от дыма, лезущего в глаза, и жевал папиросу.
— Ну шо? Нагулялись? — бойко спросил он и подмигнул мне.
— Да, спасибо вам большое, — сказала мама, будто это охранник дал добро на нашу прогулку.
— Хе-хе. Обращайтесь, — усмехнулся седой. — Ну заходи, да я калитку запирать буду. Смена-то, считай, закончилась.
Он посмотрел на часы, но там было ещё пятнадцать минут до девяти. Халявщик чёртов. Решил пораньше свинтить с работы? Я покачал головой и перед тем, как уходить, ещё раз обнял маму.
— Не пележивай, мам. Месяц плойдёт быстло.
— Так и будет, Мишутка, так и будет, — улыбнулась она, едва сдерживая подступающие слёзы.
Попрощавшись с мамой, я вошел в калитку и услышал, как она захлопнулась за моей спиной. На территории пансионата никого не было. Все мамаши уже ушли, а ребята отправились забивать очередь в душевую. Выходит, я последний. Ну и ладно. Можно искупаться и ночью.
Пробежался по дорожке, вымощенной плиткой, поднялся по ступеням и потянул на себя дверь. Меня тут же окутала возбуждённая болтовня ребят.