Эволюционер из трущоб. Том 2
Шрифт:
— Секрет, значит. Ну ладно, тогдана тренировках я тебя до смерти загоняю, ещё будешь молить, чтобы этот ад закончился.
— Пффф. Удачи, — усмехнулся я, хотя, на самом деле, мне было не смешно.
Гаврилов, как истинный спецназовец, знал, как превратить жизнь новобранца в сущий кошмар. Но! Это было мне на руку. Возможно, на одной из тренировок я смогу вырвать у него пару волосин из бороды. Если борода, конечно, не накладная, как у силача из цирка.
Когда Гав притащил меня к бане, мама уже давно спала. Мимо пригрелся рядом с ней и не желал уходить. Пришлось применить ментальную силу
Когда мимик не призван, он плавает посреди бушующего океана моей души. Там темно, нет никаких форм, просто тишина и покой. Действительно, там может быть одиноко. Гав постучал в дверь бани, и спустя минуту вышла заспанная мама, кутаясь в одеяло.
— Что случилось? — буркнула она.
Гав подтолкнул меня вперёд.
— Это вы у своего сына спросите. Сопляк решил прогуляться на ночь глядя.
— Станислав Карлович, следите за своим языком. И не смейте оскорблять Михаила, — возмутилась мама, а я, расплывшись в улыбке, подбежал к ней и сказал:
— Да Каллович, следи за языком! — Я высунул язык и мигом скрылся в бане, зная, что капитан сейчас придёт в ярость.
Услышав это, мама залилась звонким хохотом.
— Простите. Миша просто не выговаривает букву Р. Хи-хи. Нет, я не над вами смеюсь. Хи-хи-хи. Простите. Пффф-ха-ха! Всё, я спать, — заржав сказала мама и, заскочив в баню, тут же захлопнула за собой дверь.
За смехом я услышал, как дверь в дом громко захлопнулась. Очевидно, Гаврилов был вне себя от ярости. У, какой злюка! Конечно, это тебе не солдатиков напрягать, женщине и ребёнку особо ничего не сделаешь. Хе-хе. Влетев в баню, я тут же бросился в парилку, и зашвырнул под полку пачку рублей и десяток колец. Уверен мама не оценит если узнает о том что помимо убийств, пусть и плохих людей, её сын ещё и трофеев нахапал. Ведь то что для одного трофеи, для другого мародёрство.
Смеялся над Гавриловым я недолго. Мама вошла в парилку и упёрла руки в бока. По её лицу я понял, что нас ждёт серьёзный разговор, поэтому встал на полку в полный рост и повторил её позу.
— Сплашивай! — решительно сказал я.
— Ты когда сбежать успел? Мы же вместе заснули.
— Чуть больше часа назад, — деловито сказал я, глядя ей прямо в глаза.
Она осмотрела меня с ног до головы, и проклятый светильник, стоящий в предбаннике, как раз подсветил мою окровавленную рубаху. Мама испуганно бросилась ко мне и затараторила.
— Миша! Это твоя кровь? Что случилось?
— Мам, успокойся. Кловь не моя.
— А чья? — в ужасе спросила она.
— Тех улодов, котолые подожгли дом. Они нас больше не потлевожат. — Я положил ладошки на её виски и заглянул в глаза. — Всё будет холошо. Я защищу тебя, чего бы это мне не стоило.
Елизавета Максимовна переваривала услышанное, и на её лице эмоции менялись чуть ли не каждую секунду. Волнение, страх, умиление, снова страх. В конце концов, эмоции её сломали. Она разрыдалась, прижав меня к себе.
— Миша-а-а! Не делай так больше! А если ты погибнешь! Я же не переживу этого! — завывая как белуга, бормотала мама.
—
Мама вцепилась в меня и стала рыдать ещё громче. Я смотрел на неё и жалел, что не поглотил доминанту какой-нибудь рептилии, способной впрыскивать яд, тормозящий нервную систему жертвы. Куснул маму — и она тут же успокоилась. Или поглотить доминанту гипножабы. В глаза посмотрел — и сделал внушение! Интересно, в этом мире водятся гипножабы? Я бы завёл себе парочку.
Через полчаса она успокоилась и велела мне помыться, а после ложиться спать. Сама вышла из парилки и села в предбаннике. Видимо, следит, чтобы я снова не сбежал. Я же снял с себя рубаху. Призвал из пространственного кольца нож, и вырезал из рубашки клочок ткани, на котором отпечатались образцы крови покойных рэкетиров.
После чего нож снова отправился в пространственное хранилище. Кусок ткани — под матрас, поближе к стенке. Именно там я сплю, и там мне будет проще всего дотянуться до ткани. Когда приготовления были завершены, я искупался в бочке с прохладной водой, вылез, снял с шеи колечко и закинул его под полку. Услышав, что я больше не плещусь, в парилку зашла мама и застала меня стоящего на четвереньках.
— Поскользнулся, когда вылезал, — соврал я без смущения и поднялся на ноги.
— Защитник ты мой, — улыбнулась мама. — Вот чистая одежда, а от этой гадости я избавлюсь, — сказала мама, взяла мои грязные вещи и швырнула их в печку.
Это оказалась довольно паршивая идея. Ткань сгорела быстро, но в парилке появился неприятный запах, впрочем, он не помешал нам лечь спать. Мама закрыла глаза, и крепко обняла меня, чтобы я никуда не делся. А мне никуда и не надо было. Правую руку я запустил под матрас и прикоснулся к куску ткани. В голове тут же пронёсся такой родной женский голос:
«Обнаружено пять образцов ДНК. Желаете ознакомиться?».
Конечно, желаю.
Глава 19
Женский вибрирующий голос огласил список добытых доминант. Правда я ожидал, что она выведет пять отдельных списков, но вместо этого я получил один длиннющий список, состоящий из сорока пяти доминант. Куча хлама, хронических и психологических заболеваний, которые составляли основу этого отребья.
Пожалуй, из полезного здесь были доминанты: «слесарь», «резьба по дереву», «взлом замков» и «тихий шаг». Ах да, ещё была доминанта «пироманьяк». Полагаю, обладатель этой доминанты и поджег наш дом. Погрузившись в чертоги разума, я отдал приказ «Поглотить». Всё тело начало ломить так, что я невольно закричал, даже находясь в чертогах разума, где боль притуплена. Как же я орал в реальности?
Пока я корчился от боли, в ячейках пирамидки формировались пять кристаллов стального цвета. Два кристалла разместились в ячейках, отвечающих за бытовые навыки, ещё два — в физических, и один — в магических, что было странно, ведь никаких магических способностей у этих болванов не имелось.
Я сконцентрировал взгляд на кристалле в магическом ряду и услышал женский голос:
«Доминанта „Шизофрения“ интегрирована».
— Чего? Какая ещё шизофления? В пелелаботку! Немедленно! — выпалил я, осознав всю опасность этой доминанты.