Эволюционер из трущоб. Том 4
Шрифт:
На выезде скопилась большая пробка из грузовиков, которые проверяли на контрольно-пропускном пункте. Солдаты досматривали все машины, въезжающие и выезжающие из города. А эти грузовики должны были доставлять на фронт боеприпасы. В обычный день их и так бы пропустили, но после того, как сгорели склады с провиантом, стали досматривать всех без исключения.
Скрежетнув зубами, Гаврилов свернул на обочину и вдавил педаль газа в пол. Мотор заревел, и стальной зверь рванул в сторону КПП.
— Ваши документики, — лениво сказал солдат,
— Пожалста, — ответил водитель и протянул путевой лист.
— Боеприпасы и медикаменты, да? Ну пройдёмте, покажете груз. — Солдат ознакомился с путевым листом и вернул его водителю.
— Да, конечно. — Водила собирался вылезти из машины, но краем глаза заметил, что по обочине несётся легковушка прямо на солдата. — В сторону! — выкрикнул водила, но было поздно.
Бойца от удара подбросило в воздух, он сделал сальто и приземлился на асфальт. Раздался свист, на вышках зажглись прожекторы, выискивая нарушителя. Яркие лучи устремились к машине, которая на всём ходу протаранила шлагбаум.
— Открыть огонь на поражение! — раздалась откуда-то команда, и по машине заработали пулемёты.
Плотные очереди разорвали ночь громогласными выстрелами и яркими вспышками.
Капитан Гаврилов нервно постукивал ладонью по рулю.
— Давай! Давай, родимая! Ну же! Разгоняйся, зараза!
Машина бодро набирала скорость до тех пор, пока не врезалась в солдата, стоявшего у грузовика. Гаврилов не планировал его убивать, но места для проезда больше не было. Служивый от удара врезался в лобовое стекло, разбив его и оставив на нём кровавый след, а после улетел назад. Обзор резко уменьшился, да и зачем он нужен? Здесь путь только один. Вперёд.
А впереди была будка КПП. Ревя, стальной зверь разнёс её в щепки и полетел дальше. Прожекторы вырвали из темноты покорёженный автомобиль и подсветили цель для пулемётчиков. В этот момент Гав резко дёрнул руль влево и туда, где он был секунду назад, ударила пулемётная очередь. Руль вправо! И ещё одна очередь прошла мимо.
Снова влево! На этот раз не повезло. Хотя, как сказать? Очередь прошила крышу и лобовое стекло, заставив его осыпаться. Ледяной ветер ворвался в салон автомобиля, заставив щуриться. Но это было не важно. Выстрелы становились всё тише, а шансов попасть у пулемётчика оставалось всё меньше.
Гаврилов почувствовал, что по ключице течёт кровь. Ощупал рану. Ерунда. Всего лишь царапина. Вцепившись в руль, он зарычал от от злости, страха и отчаяния:
— Быстрее! Быстрее! Чёртова ты развалюха! Я должен спасти Лизу и Мишку!
Да, Гаврилова никто не просил спасать Михаила, но как он мог бросить сына любимой женщины? Мальчишку, которого он уже и сам считал собственным сыном.
Поднявшись с пола, я заметил, что Макар хочет мне что-то сказать.
— Кажется, у меня плохие новости… — прищурился и без того узкоглазый Макар, превратив глаза в две полоски.
— Рассказывай.
— Да тут особо нечего рассказывать. Нужно показывать. — Макар ткнул пальцем далеко вперёд.
На горизонте показалась
— У нас скорость триста пятьдесят километров в час. Боюсь не впишемся, — сказал Макар и ткнул пальцем в спидометр.
Глава 11
С каждой секундой машина всё набирала обороты, а стрелка на спидометре обещала через пару минут достигнуть четырёхсот километров в час. Ветер, врывающийся в пулевые отверстия стен, уже не свистел; он ревел, словно дикий зверь. Передние фары локомотива рассекали темноту, а вдали уже алел зарождающийся рассвет.
Мы мчались в неизвестность уже минут сорок. Пару раз даже видели в лучах фар города, но то, что я видел впереди теперь — совсем не радовало. Крутой поворот, подсвеченный фонарями. Судя по всему, мы приближаемся к какой-то железнодорожной станции. Жаль, мы это делаем на чудовищной скорости, из-за чего не впишемся в поворот — и мы покойники.
— Макар! Нужно остановить локомотив! — выкрикнул я и повернул рулевое колесо влево.
Локомотив фыркнул, но продолжил набирать обороты. Зараза! Дёрнул рычаг под рулевым колесом — тот даже не сдвинулся с места. Макар в это время стал без разбора клацать на кнопки.
— Ничего не помогает! — ответил он, и я впервые увидел глаза Макара широко открытыми.
Он был так напуган перспективой крушения локомотива, что его глаза едва не вываливались из орбит.
— Держитесь за что-нибудь! Я дёрну стоп-кран! — завопил Сергей и схватился за здоровенный красный рубильник на стене.
Но как только он потянул его вниз, под днищем локомотива что-то пронзительно затрещало и, судя по звуку, оторвалось.
— Нам конец, — резюмировал Леший. Увы, я не мог с ним не согласиться.
Ситуация и правда была паршивой, если не сказать большего. А хуже всего было то, что времени на размышления не осталось. Поезд влетел в поворот и накренился, готовясь перевернуться в любую секунду. Меня и ребят ударило о левую стену, и мы едва не придавили Прохорова и раненого Остапа. Но потом стало ещё веселее. Локомотив с грохотом опустился на рельсы — и мы полетели в правую стену.
Я, как истинный лидер, врезался в железяку первым. Вроде, приземлился вполне удачно, выставив перед собой руки. Но ребята навалились всем своим весом и впечатали меня лобешником в сталь так, что у меня даже зубы заскрипели. Хорошо, что мы были в задней части кабины, иначе нас просто выбросило бы окно. Хотя что тут хорошего? Поезд снова накренился, но на этот раз ещё сильнее.
— А-а-а! — заорали мы в унисон.
И в этот момент поезд опрокинулся и полетел кубарем с насыпи. Нас швыряло из стороны в сторону, било о приборную панель. Я едва не влетел виском в выступающий стальной угол. Внезапно мы оказались на потолке, а потом рухнули вниз, отбив все потроха. Многотонная махина сделал пять оборотов и остановилась, завалившись на бок.