Эволюционер из трущоб. Том 5

Панарин Антон

— Шипастого видели? — спросил я у Прохорова и Лешего.

— Ага, такого не заметишь, блин, — хмыкнул Лёха.

— Я думаю, что это Шепчущий. И мы как раз застали его в момент открытия разлома.

— Да ты чё? Тогда точно надо было его валить! — выпучив глаза, сказал Лёха.

— Дурак, — огрызнулся Артём. — Ты хоть знаешь, какой уровень опасности присвоен Шепчущим?

— Откуда я это могу знать? Я всего неделю в Академии проучился, — парировал Лёха.

— Тогда не ляпай ерунды, если не знаешь. Шепчущие по шкале классификации

монстров имеют ранг опасности от шестого до десятого. Химера, которую убил Мишка, классифицируют шестым рангом. Понимаешь, что это значит?

— Это значит, что Мишка мог бы убить шепчущего? — уточнил у меня Лёха.

— Ага, блин. Мог бы. Если бы Шепчущий голодал пару месяцев, потом я оторвал бы ему половину тела гранатой, и вот только тогда у меня появился бы шанс его добить. Многовато «если», да? — сказал я, понимая, что нам чертовски повезло, что Шепчущий только открывал разлом.

Ведь если бы он его уже открыл, то вполне мог бы отвлечься и переключиться на наши поиски. И тогда нам было бы очень грустно. А так эта тварь осталась в десяти километрах от нашего жилища. Впрочем, прямо сейчас мы топим печку, а значит, когда наступит утро, нас могут обнаружить по дыму. Но только в том случае, если Шепчущий заинтересуется поимкой трёх тощих мальчишек.

Но все волнения мигом забылись, когда с кухни потянулся восхитительный аромат горячей пищи. Макар сварил макароны, немного слил воду, а после закинул туда тушенку и консервированную фасоль. По дому пронеслось дружное урчание животов. А когда Макар заварил кофе, то мы и вовсе сошли с ума от голода.

С трудом оторвавшись от пола, мы добежали до кухни. Заняли места за столом и стали барабанить ложками.

— Жрать! Жрать! Жрать!

Скандировали мы, улыбаясь так широко, что казалось, вот-вот рот порвётся.

— Ждите, — деловито сказал повар, раскладывая макароны по тарелкам.

Жалкая минута тянулась так долго, что мы уже подумывали, а не напасть ли на кашевара, выхватив у него еду прямо из рук? Но наконец-то ожидание завершилось. Тарелки грюкнули по столешнице, а следом за ними Макар поставил на стол пять кружек с чёрным, как ночь, ароматным варевом. На десерт нам достались овсяные печенья. Каждому по одной штуке.

— Ну что, господа курсанты? Хочу вас поздравить с официальным завершением голодовки! — сказал я и вскинул вверх кружку с кофе.

— Ура! — грянули ребята и мы чокнулись кружками.

Серёга, засранец эдакий, перестарался и ударил кружкой так, что огненный кофе выплеснулся и опалил руки мне и Лешему.

— Упс, — натянуто улыбнулся Серёга. — Простите.

— Бог профтит, — ответил Леший, жуя макароны.

Никто из нас даже не понял, когда этот проглот успел запихнуть в рот две ложки коричневатого блюда. Дружно мы решили не отставать от нашего пчеловода и набросились на пищу. Чавканье стояло такое, будто в свинарник пришла дородная тётка и выплеснула свеженькие помои поросятам.

Было вкусно. Невероятно

вкусно! С голодухи я был готов сказать, что ничего лучше я не пробовал. А когда я добрался до кофе… М-м-м… Сладковатый напиток потёк по горлу, согревая и бодря. Кофе был паршивый, с кислинкой, но я так соскучился по этому напитку. В прошлой жизни я был тем ещё кофеманом, а в этой жизни напиток обходил меня стороной.

Эх! Всё же не зря мы полезли в самое пекло. Оно того явно стоило. Закончив трапезу, мы начали её по новой.

— Добавки! — рявкнул наш отряд.

Макар с радостью выполнил наше требование, выбрав из кастрюли остатки макарон.

— Вот это я понимаю! — радостно выпалил Прохоров и откинулся на спинку стула. — Достойная награда за труды наши ратные.

Таким счастливым я видел его впервые. Расслабленный, улыбается, не ждёт что кто-то на него нападёт или попытается оспорить первенство. Просто ребёнок, который закрыл все потребности в еде и безопасности. Было непривычно видеть его таким. Возможно, об этом и говорил Остап — перед своей смертью.

Артём — лишь загнанный зверь, не знавший тепла. Хотя, рановато делать выводы. Этот псих недавно меня чуть не зарубил. Да, для этого была веская причина, но всё же.

— Когда будешь просматривать доминанты? — спросил Артём.

— Как спать пойдём, так и изучу, — ответил я, зевнув.

— Опять превратишься в какую-нибудь пакость? — Прохоров посмотрел на меня с опаской.

— Если тебе так хочется, то да, можно попробовать превратиться в кого-нибудь. Например, в ту паучиху. Как тебе?

— Пффф. Такое я уже видел. Меня этим не удивишь. А вот если превратишься в ту рогатую гадину, я и правда могу в штаны наложить. — Впервые за всё время Артём — пошутил! Да ещё и над собой любимым!

Это вызвало общее недоумение и тишину. Мы пару секунд переваривали услышанное, а потом залились дружным хохотом.

— Ха-ха-ха! Да я сам чуть не наложил, когда увидел, что ты Мишку зарубить пытаешься, — заржал Леший, вытирая слёзы, брызнувшие из глаз.

Было весело, возможно, даже слишком. Видать, Вселенная решила нам намекнуть, что стоит быть более сдержанными. Мимо окна на бреющем полёте промчался летун, издав пронзительный вопль. Хорошо, что мы не додумались зажечь свечи, а просто сидели в лунном свете за столом, иначе нас бы точно заметили.

— Всё. Отбой. Завтра будем искать новое укрытие, — сказал я, отодвинув тарелку, и отправился спать.

— Жаль. Мне тут начало нравиться, — вздохнул Макар.

— Если твоё предположение было верно — на счёт того, что твари пометили дверь не просто так — то оставаться здесь будет крайне небезопасно. К тому же, под боком зародился разлом, — подал голос посерьёзневший Артём.

— Верно. К тому же, твари мигрируют в сторону владения Черчесова, а если так, то наше убежище как раз находится на пути существ, которые вскоре выползут из разлома, — добавил и я свои пять копеек.