Эволюционер из трущоб. Том 5

Панарин Антон

— Всё верно. Представь, что огонь, взывающий к тебе, и ты сам — единое целое. Пламя начинает закручиваться по спирали и…

Договорить я не успел, так как у старшины получилось выполнить мои рекомендации чертовски быстро. Огонь, обгладывающий здания, поднялся в небо и закружился над нами словно смерч, а после резко устремился вниз в открытую пасть старшины. Гудящее пламя ревело до тех пор, пока Огнёв не поглотил его полностью.

— Можно открывать глаза? — спросил старшина.

Я же стоял рядом и не спешил отвечать. Вместо этого я прислушался к своим

ощущениям и понял, что сейчас в Огнёве мощь вдвое большая, чем та, которую помогла высвободить Слеза Мироздания. Правда есть огромная разница. Слеза Мироздания совершила резкий выброс энергии, который старшина был не в силах контролировать, а вот родная энергия огня ему полностью подконтрольна.

— Да. Можешь открывать, и идём обживать твоё новое жилище, — сказал я и утащил Огнёва в Чертоги Разума.

ГалиМо тут же рванули к нам, но наткнулись на непроходимую невидимую стену. Я специально отделил их от старшины, ибо и правда можно сойти с ума, когда рядом эта парочка. Забавно, раньше Мимо не был таким болтуном. Видимо, Галя на него плохо влияет. Или наоборот — хорошо? Мелкий раскрепостился.

Сосредоточившись, я представил, как в Чертогах Разума появляется новое ответвление пещеры. Небольшая комнатка в двадцать квадратов, но с весьма внушительной дверью, которую может разблокировать лишь Огнёв и я.

Стены пещеры затрещали, послышался грохот, с потолка посыпались камни и пыль, и прямо перед нами образовался проход, а из земли поднялась круглая дверь как в бомбоубежищах. На ней был нарисован маленький костерок из трёх язычков пламени, снабженный круглыми глазами и довольной улыбкой.

— Идём, — сказал я и вошел в новое жилище.

За мной последовал и старшина. Оказавшись внутри, он спросил:

— Тут точно будет тихо? — На это я лишь улыбнулся и щелкнул пальцами.

Загудев, круглая дверь намертво запечатала вход. Стало так тихо, что мы слышали лишь моё дыхание.

— Шикардос! — выпалил Огнёв, с довольной физиономией осматривая свои владения.

— Он самый, — ухмыльнулся я. — А теперь снова закрой глаза и представь, что из твоего тела вырывается поток пламени и создаёт подобие кровати.

— Чё? — нахмурился он, но указания выполнил.

Тонкие струи пламени потекли от его тела в угол комнаты и сплели там небольшую двухъярусную кровать. Натуральный солдафон. Видать, он уже и не помнит, каково это — спать на односпалке. Открыв глаза, Огнёв заулыбался и стал что-то бубнеть себе под нос. Новые струи пламени создали тумбочку. Вся мебель была объята пламенем, но для элементалей огня это один из немногих способов улучшить быт.

— Ну, раз уж ты понял, как пользоваться своими силами, эксперементируй, а я…

— Не, не, не. Погоди, — остановил меня Огнёв и снова закрыл глаза.

На тумбочке из пламени стал формироваться странный прибор, до боли напоминающий магнитофон из моего мира. Как только его создание закончилось, старшина рванул к нему и нажал на одну из кнопок. Ничего не произошло.

— Да твою мать! — выругался он. — Хотел музло врубить, а оно…

— Сложные приборы ты тоже можешь

воссоздать, нужно лишь детально представить, из чего они состоят. Знаешь устройство этой штуки?

— Да хрена с два. Я специализируюсь на взрывчатых веществах, а не на радиотехнике, — с сожалением выдохнул Огнёв.

— Это не страшно, — приободрил его я. — Элементали хороши тем, что, сжигая что-то, получают точную информацию о строении этого предмета. К примеру, ты когда-либо делал тумбочки?

— На хрен они мне нужны? — скривился Огнёв и тут же разинул рот от удивления. — Ох, ёкарный бабай! Хочешь сказать, что пламя, которое я поглотил, спалило тумбочку, и я воссоздал её образ?

— А ты быстро соображаешь, — кивнул я. — Всё, что нам нужно, так это найти похожий магнитофон и спалить его, а ты сможешь его воссоздать.

— Крутяк, — сказал старшина, подлетел к кровати и завалился на неё, зажмурившись от удовольствия. — Как же хорошо-о-о…

— Ага. Огонь вашего брата расслабляет, как будто вам делают массаж. Кайфуй. Вернусь позже, — сказал я и собирался вернуться в реальность, но подумал, что можно наградить нашего вояку. — Держи. — Я призвал из хранилища банку консерв и швырнул на кровать.

— Так это, у меня ж ни рук, ни ног нету. Да и голода я не испытываю. Чё мне с ней делать? — нахмурился Огнёв.

— Не испытываешь. Но ты можешь чувствовать вкус еды, если спалишь её, — пояснил я.

— Серьёзно? — заулыбался старшина и из его тела тут же потянулись тонкие струи пламени, устремляясь к консервам.

Ты гляди-ка. А он хорош. Уже и с открытыми глазами с лёгкостью манипулирует огнём. Очень даже неплохо. Я оставил Огнёва наслаждаться трапезой, а сам вывалился в реальность. Артём стоял напротив меня и водил перед моим лицом ладонью.

— Ау-у-у. Есть кто живой?

— Да. Спасибо за беспокойство, — усмехнулся я.

Для меня прошло минут двадцать, а для ребят секунд десять, не более.

— А я смотрю, что-то ты завис. Смотришь в пустоту, дух огня исчез, как и огонь со зданий, — сказал Артём.

Здесь стоит сделать небольшую ремарку. Для меня и старшины поглощение пламени выглядело как огромный огненный смерч, который Огнёв проглотил. Ребята же не имеют связи с душой старшины, и поэтому для них всё выглядело немного иначе. Огонь просто погас, оставив после себя дымящиеся угли. Да, странно. Но лучше так, чем увидеть огненный смерч длиною в километр. Жуткое зрелище.

— Что с трофеями? — спросил я, осматриваясь по сторонам.

— Ф тлофеями, — сказал Леший и подошел ко мне, держа в руке паучью ногу.

Он предварительно расковырял хитиновый слой и сейчас с аппетитом откусывал от дымящегося розового куска мяса.

— Офень фкуфные трофеи, — чавкая, проговорил Лёха и проглотил паучатину.

— Фу. Отойди отсюда, — брезгливо сказал Артём и сделал шаг назад.

— Да ты только поробуй. Это ж объеденье! — стал настаивать Леший и протянул Прохорову паучью ногу. Но пришлось не только протянуть её, но и погнаться за Артёмом, так как тот наотрез отказался есть эту гадость.