Эволюционер из трущоб. Том 5
Шрифт:
В Академии говорили, что двигаясь очень медленно, можно наступать на пух и он не выстрелит споры. Вот только преподаватель был в этом не уверен, так как сам проверять подобное утверждение не отважился. Да и что тут проверять? Вот она причина, почему ВРовцы обороняются только со стороны реки. Сюда-то никто в здравом уме не сунется.
У этой аномалии была уж совсем неприятная особенность. Она не боялась огня. Тополиный пух можно было подпалить и он бы вспыхнул ярче солнца, сгорев за считанные секунды. А с этой пакостью подобным образом не справиться.
И знаете, что? Нам пришлось пиликать обратно. Сперва пересечь реку, потом через лес два с половиной километра волочь паука до асфальтированной дороги, попутно прогулявшись по раскисшей пашне.
А когда мы выбрались на асфальт, случилось лучшее из того, что могло произойти. У меня кончилась мана. Три туши материализовались в воздухе и рухнули на асфальт, расплескав по нему зелёную жижу.
— Ты же говорил, что тратишь ману на транспортировку четырёх туш, — заметил Прохоров и, скрежетнув зубами, уставился на меня.
— Упс. Немного обсчитался, — улыбнулся я и пожал плечами.
— Засранец, — фыркнул Артём.
— Что ты сказал? — мгновенно посерьёзнел я, ведь утратить авторитет — дело секундное, а вот вернуть его совсем не просто.
— Ничего. — Артём нахмурился и отвернулся. — До города ещё шесть километров. Как будем…?
Начал было он интересоваться, как дальше тащить паучьи туши, но вопрос тут же отпал.
— Чёртов монстр, — усмехнулся Прохоров, видя, как я схватил сразу двух пауков за лапы и поволок в сторону Ленска.
Мышечное усиление работало! Да ещё как. Раньше я бы умирал, волоча одного паука, а сейчас, пусть с огромным трудом, но волоку сразу двух. Причём помогает мне не только доминанта «Усиление мышечных волокон», но и химерическая регенерация. Интересно, каким образом? Всё чертовски просто. Под большой нагрузкой рвутся мышечные волокна и выделяется молочная кислота.
Скопившаяся в мышцах молочная кислота вызывает жжение, боль в мышцах, слабость, болезненность движений, повышение температуры тела. А всё из-за повреждения мембран мышечных клеток, после чего клетки распадаются, а высвобожденная жидкость образует отёчность. Сейчас же регенерация устраняла все повреждения ещё до того, как они начнут мне мешать.
Правда даже так я был вынужден останавливаться через каждые полкилометра, чтобы подождать ребят. Но я не просто ждал и наслаждался их страданиями, я ещё и жрал! Да, сейчас слово кушал не применимо, так как чёртова регенерация требовала очень много питательных веществ, и приходилось их откуда-то брать. Как вы понимаете жрать пришлось паучье мясо, на вкус напоминает речных раков. Эх, сейчас бы ещё пивка… Стоп! Я же несовершенно летний. А жаль.
Шли мы не долго. Часов шесть. Добрались к Ленску как раз к моменту, когда солнце начало прятаться за горизонт. Хвала небесам за то, что мы успели до темноты, а также за то, что дождь так и не начался. Иначе нам пришлось бы бросить добычу.
—
— Надеюсь, лавка Шульмана ещё работает, так как я сожру всё, что смогут нам продать в Пьяном Козле, — решительно заявил Макар, упав рядом.
— Чего расселись? Идите за мной. В Ленске отдыхать будем, — заявил я, а после переместил трёх пауков в пространственный карман.
За шесть часов пути маны восстановилось достаточно для того, чтобы я успел перенести груз через минное поле. Оставшегося паука я зашвырнул себе на плечи и понял, что его чёртовы лапы волочатся по земле. Пришлось оторвать их и отдать ребятам. Не хотелось бы, чтобы эти обрубки случайно активировали мину и отправили нас к праотцам.
Оказалось, что волочить по асфальту туши двух пауков куда проще, чем нести одну на себе. Избавившись от лап твари, я облегчил её вес килограммов на десять, благодаря чему кое-как переставлял ноги, обходя по памяти расставленные мины. Но только я собрался сделать новый шаг, как со стороны Ленска какой-то полудурок врубил прожектор.
Яркий свет ударил по глазам, заставив меня зависнуть на одной ноге. Перед глазами белое пятно, не вижу, куда ступать, а эта зараза ещё и орёт в громкоговоритель.
— Щеглы! Куда прётесь?!
— Баран тупорылый! Выруби свой фонарик, пока я тебе его в задницу не затолкал! — заорал в ответ Леший.
Вот же, дурень! Мы в Ленске на птичьих правах, но, в целом, понимаю его негодование. Будь я на пике своих сил, то мигом бы потушил и прожектор и придурка, светящего нам в лица.
— Барс дал добро на наше проживание в Ленске. Если какие-то проблемы, обращайся к нему! — поддержал я, стараясь сгладить углы.
А то ведь этот полудурок пальнёт из пулемёта, и наши ошмётки полетят во все стороны. Потом просто скажет Барсу, что сумерки были, и не понял, кто там шарится в темноте.
— Вы мне ещё поогрызайтесь, соплячьё! — выкрикнул дозорный, но прожектор таки отвёл в сторону.
Проморгавшись, мы продолжили путь и как только вышли за минную полосу, тут же наткнулись на любителя фонарей. Бородатый мужик с прищуром и спичкой в зубах крутил на пальце левой руки пистолет, а в правой держал керосиновую лампу и мерзко улыбался.
— Ну. Кто из вас, крысёнышей, мне хамил? — Его оскал в свете лампы выглядел жутковато, из-за чего я начал осматриваться в поисках места, куда мы спрячем труп, в случае, если он таки на нас нападёт.
— Я. И чё? — с вызовом ответил Леший и положил руку на рукоять ножа, спрятанного под курткой.
— А ни чё. Щас научу тебя общаться со старшими, и пойдёшь раны зализывать. — Дозорный, перекинул автомат через плечо и угрожающе хрустнул пальцами.
Чёртов паук давил на плечи, и я уже хотел сбросить его на землю, чтобы попытаться урегулировать конфликт, но наш азиат взял всё в свои ловкие руки.
— Дядь, ты совсем дурной? — встрял в разговор Макар.
— И тебя нужно манерам учить? — удивился мужик. — Ну, эт я запросто.