Эволюционер из трущоб. Том 6
Шрифт:
Зато теперь у меня есть шанс исполнить давнишнюю мечту и накормить маму едой, приготовленной собственными руками. Дело за малым. Найти маму… Ну ничего, и с этим справлюсь. Кстати, смотреть на полупустую пирамидку было странно. Освободилось аж семь ячеек. Теперь можно поглощать доминанты до одури. Чем я сейчас и займусь.
Я прикоснулся к тёмному пятну на подкладке куртки и отдал приказ переработать все доминанты в пользу сердца василиска. Почему так? Всё просто. В этой доминанте содержится сила ещё девяти способностей, да и прочная шкура мне не повредит, а значит, нужно развивать именно её в первую
— Это что за прикол? — Из темноты донёсся голос Лешего.
— Тупой вопрос, — огрызнулся Артём. — По-моему, тут и так всё ясно. Без нас в рейд поехали.
— Да, было бы странно, если бы нас позвали. Я, если честно, удивлён, что Барс нас из города не вышвырнул. Жутковато он на нас зыркал, — проговорил Макар.
— Он ещё и суеверный. Может, есть какое-то суеверие, запрещающее изгонять детей? — предположил Серый.
— Что за бред? — возмутился Прохоров.
— Ну не знаю. Может «Изгонишь детей — умрёшь от сушняка» или что-то в этом роде, — усмехнулся Сергей.
Я открыл глаза и потянулся. Ребята стояли у окна с недовольными лицами и наблюдали, как вездеходы направляются в сторону аномальной зоны.
— Уже утро? — спросил я и зевнул.
— Оно самое, — буркнул Артём. — Что с доминантами?
— Ничего интересного там не было, — ответил я и поднялся с кровати. — Барс уехал вместе с разломщиками?
— Нет. Остался в городе, а ещё он выделил нам персонального воспитателя. — Макар кивнул головой на противоположную сторону улицы.
Я нехотя поднялся с кровати и посмотрел в окно. На другой стороне расположилась крошечная пекарня «У Яны». На стенах нарисованы синие васильки, из трубы валит белый дымок, а у самого входа стоит одинокий столик всего с одним стулом. На этом стуле сидит мешковатого вида мужчина и делает вид, что пьёт чай. Правда кружка не дымится на таком холоде. Либо он пьёт что-то холодное, либо…
— Он так уже два часа сидит и пялится в нашу сторону, — пояснил Макар.
— Да, и всё это время он пьёт из кружки. Она у него, похоже, бесконечная, — хмыкнул Леший.
Это странно. Да, Барс суеверный параноик, но какой смысл следить за малышнёй? Из-за того, что разлом схлопнулся? Любой бы на его месте плюнул и не обращал на нас никакого внимания, ведь мы просто дети, что с нас взять? А у Барса, похоже, чуйка отлично работает. Раз уж он установил за нами слежку, то нечего мелочиться, пусть выделяет сразу пять человек.
— Ну и ладно. Пусть и дальше следят, — безразлично сказал я. — Сейчас перекусим и пойдём шляться по Ленску. Может, что услышим или увидим.
— И что мы там должны увидеть? — скептически спросил Прохоров.
— Странности, Артёмка, странности, — улыбнулся я и пошел к старику требовать, чтобы он срочно доставил нам завтрак.
По пути к ресепшену я погрузился в Чертоги Разума и увидел забавную картину. Мимо превратился в миниатюрную лошадь, Галина села на него сверху, а обсидиановую руку изменила, придав ей форму острой пики. Кстати, не знал, что в новой форме Галя способна изменять форму конечности. Лошадь поднялась на дыбы и рванула в сторону пирамидки.
— Галя честный гладиатор! — заорала Галина и со всего размаха ударила пикой по пирамидке.
При виде подобного, в сердце тут
— Госпитализация-я-я… — протянула она и закрыла глаза, при этом улыбка с её лица так и не сошла.
Актриса больших и малых театров, блин. Я подошел к пирамидке и вздохнул. Двенадцать доминант Сердце василиска проглотило и даже не заметило.
«Сердце василиска. Доминанта заполнена на 18%. Для развития способности желаете переработать новую доминанту?»
Желаю. Но было бы, что перерабатывать. Впрочем, эту проблему я очень быстро решу.
— Лошадка. Заканчивай скачки, для тебя есть работа, — обратился я к Мимо, скачущему по пещере, словно сивый мерин, а сам направился к Огнёву, что-то давненько его не видно.
Дверь в его комнату была закрыта. Я прислушался, решив, что он может болтать с Ут, но ничего такого не было слышно. Взмахнув рукой, я заставил дверь откатиться в сторону. Булыжник, громыхая, сдвинулся с места и открыл моему взору картину полную меланхолии. Старшина лежал на кровати и смотрел в потолок.
— Чего грустишь? — спросил я, входя в комнату.
— Тоскливо, — коротко ответил Огнёв и тяжело вздохнул.
— Рассказывай. — Я щёлкнул пальцем и из пола вырос небольшой каменный табурет.
Я сел напротив кровати старшины и закинул ногу на ногу.
— Тебе блокнота не хватает с ручкой. Вылитый психолог, — хмыкнул Огнёв.
— Давай по делу, — нетерпеливо сказал я, так как в реальном мире я остановился посередине коридора и просто стоял, глядя в пустоту. Лучше в коридоре остановиться, чем у ресепшена — и безмолвно пялиться на деда. Конечно, можно и позже поговорить с Огнёвым, но что-то он паршиво выглядит.
— По делу? Ну, давай по делу, — буркнул он, взлетел с кровати и стал наворачивать круги по комнате. — Меня окружают идиоты, это раз.
— А как же Ут?
— Ут не настоящая баба. Да и поговорить с ней толком не о чем. Можно научить повторять какие-то фразы, но не более того. Скукота, — нервно ответил он и выпустил из ноздрей клубы пламени. — А ещё я в чёртовой тюрьме. Могу выйти из комнаты и попасть в мир сумасшедших зверушек, или оставаться здесь и пялиться в пустоту. Да, в прошлой жизни я служил в закрытой воинской части, но один хрен, там было много людей. Было, с кем потрещать, выпить. А тут я схожу с ума, понимаешь? Здесь даже курева нет. Это просто пиз…
Договорить ему я не дал. Да и к чему разговоры, если и так всё понятно.
— Старшина Огнёв. Отставить нытьё. Я тебя услышал. С ходу могу предложить пару вариантов. Когда мы выйдем за пределы Ленска, могу выпускать тебя погулять. Правда из общества там буду только я, да мои восьмилетние товарищи.
— Ты — ещё куда ни шло, но восьмилетки? Пффф… Что мне с ними обсуждать? Какие машинки им подарила мама?
— Большинство из них сироты, так что про маму лучше не упоминай. Да и эти восьмилетки пережили намного больше, чем среднестатистический человек переживает за всю жизнь, — улыбнулся я. — Но если тебе хочется более взрослых собеседников, тогда я могу предложить тебе духовное сопряжение.