Эволюционер из трущоб. Том 8
Шрифт:
Я выдернул иглу из своей вены, подошел к телу брата, и то же самое сделал с его иглой. На коже Юрия проступила капелька тёмно-красной крови. Прикоснувшись к ней, я облегчённо вздохнул. Болезни исчезли. Я похлопал брата по груди и плюхнулся на край его койки.
— Всё. Теперь точно проживёшь долгую и счастливую… — договорить я не успел. Перед глазами поплыло, и я потерял сознание.
* * *
Вокруг лишь непроглядная чернота. Ни солнца, ни звёзд. Не было даже земли под ногами. Однако, я на
Ответа не было. Поэтому я пришел к закономерному выводу: лучше размышлять сидя, чем стоять без дела. Я опустился на стул, заставив его скрипнуть под весом моего тела.
— А-ха-ха! Что? Такой тяжелый, что даже стул зарыдал?! — послышался громогласный хохот, разорвавший тишину многоголосым эхо.
Из темноты, широко улыбаясь, вышел мой отец. Константин Игоревич Архаров. Огромный, как медведь. Мышцы бугрятся, обещая разодрать китель с золотой вышивкой. Карие глаза строго смотрят на меня. Кустистые брови, обилие шрамов на теле, сломанный нос паршиво сросся. Нет фаланги правого указательного пальца. Он сел напротив меня и пробасил:
— Так вот ты какой, новый глава рода. А-ха-ха!
— Пришлось им стать. Ведь один старик облажался, — ответил я, и отец засмеялся ещё громче.
— А-ха-ха-ха! Не суди меня строго. Я делал всё, что мог. К тому же я неплохо держался. Доказательством этому служит твоя жизнь и жизни моих детей. Я спас вас, увы, ценою была моя собственная гибель. — Глаза отца задорно сверкали, но говорил он весьма печальные слова.
— Погибель? — нахмурился я. — Всё ясно. Ты всего лишь сон.
— Или дух безвременно почившего батеньки? — усмехнулся Константин Игоревич. — Как бы там ни было. Уверен, что потянешь? Ответственность за целый род — довольно тяжкое бремя. А ты взялся аж целых два рода восстанавливать.
— Конечно, я справлюсь. Или у тебя есть сомнения? — с вызовом спросил я, заглянув в бездонные карие глаза отца.
— Какие ещё сомнения? Ты Архаров. Кровь и плоть моя. Я знаю, что ты пробьёшь любую стену. Но всё же, одну проверку я тебе устрою. — Улыбнувшись, Константин Игоревич обрушил локоть на стол. — Поборемся на руках. Если выиграешь, род твой. А если выиграю я…
— У тебя нет шансов, — усмехнулся я, хищно оскалившись.
— А-ха-ха-ха! Мой мальчик! — заливисто рассмеялся отец. — Ну что ж, покажи мне свою силу.
Кисти сдавили друг друга до хруста. Свободными руками мы взялись за края стола, после чего Константин Игоревич начал отсчёт.
— Три. Просрал? Не реви. Два. Зарыдает вдова. Один. Каждый сам своей судьбы господин.
На этих словах мы стали тянуть в разные стороны. Жилы на моей руке вздулись, вены вылезли. Наши руки замерли по середине стола и никто не собирался сдаваться. Внезапно отец засмеялся. Смеялся он так беззаботно и радостно, что я понял. В этот момент отец счастлив. Момент единения отца и сына. Момент, которого в реальном мире никогда не было. Поднатужившись, я прижал кисть отца к столу.
— Я победил! — радостно выкрикнул я.
— А разве могло быть иначе? — искренне улыбнулся отец. Подул ветер,
— Нет! Отец! Не уходи! Отец! — закричал я, вскочив со стула, и грохнулся в пустоту.
Правда, пустота оказалась весьма осязаемой. Я лежал на полу, уткнувшись лбом в лакированный паркет.
— Больно, — прошипел я и перевернулся на спину.
В хорошо освещённой комнате было красиво. Стильные обои, картины на стенах, резная мебель. Явно я находился не в больничной палате. Поднявшись с пола, подошел к окну, из которого лился яркий солнечный свет. На улице искрился снег, под которым затаился парк, которым я восторгался ранее.
Всё понятно. Меня доставили в поместье барона и разместили на втором этаже. Что ж, весьма польщён. Вопрос только, где разместились Серый и Гаврилов? Я использовал Всевидящее Око для сканирования поместья. Десятки слабых энергетических сгустков, один из которых мог принадлежать Серому, но лишь один концентрированный, мощный — и явно это не Гаврилов.
Этот сгусток довольно быстро приближался к двери моей комнаты. Гулкие шаги разносились по коридору, я же закрыл глаза и позволил эхолокации отрисовать образ идущего. Гостя я узнал безошибочно. Да и как тут не узнать? Другого такого доходяги в баронстве сложно найти. Фигура остановилась у двери и занесла руку, чтобы постучать.
— Юра, можешь войти, — опередил я брата и самодовольно улыбнулся, увидев его удивлённое лицо.
Кстати, я совсем забыл вам рассказать одну парадоксальную вещь. Силуэт Юры доминанта родной крови не подсвечивала. Забавно. Род Архаровых унаследовал парень, не являющийся кровным сыном Константина Игоревича. Это делает отцу честь и своего рода превращает род Архаровых не в кровную линию, а в идеал, заложенный в умы, всех кто когда-либо служил роду. Людей убить легко, а вот идею…
— А как ты…? — замялся он, войдя в комнату.
— Я же говорил, что у меня в рукаве ещё уйма фокусов. Как самочувствие?
— По этому поводу я к тебе и зашел. Михаил Константинович, твою мать. Это что, вообще, было? Почему я чувствую себя намного лучше, чем когда-либо?
— Это было лечение, мой дорогой брат. Выпишу вам чек за мои услуги на девять, девяносто девять, — усмехнулся я и сел на край кровати.
Юрий же не находил себе места и шастал по комнате из угла в угол.
— Я понимаю, что лечение. Больно было так, что я думал, сердце вот-вот не выдержит нагрузки и разорвётся! — выпалил он, активно жестикулируя. — А как так вышло, что у меня даже шрамы исчезли? — Юра показал на бровь, с которой, и правда, исчезли все шрамы.
— Ну-у-у… — протянул я, ехидно улыбаясь. — Пока я не глава рода Архаровых, а значит, не смогу тебе рассказать, так как это секрет рода Багратионовых. Вот если бы ты передал мне бразды правления…
Юрий оценил мою шутку и громко захохотал.
— А ты очень интересный малец! Будь ты лет на двадцать постарше, мы бы Имперцам дали достойный отпор.
— Гвардейцы бились до последнего ради спасения детей. Это дорогого стоит. А я в одиночку не смог бы переломить ход сражения, несмотря на то, был бы старше на двадцать или сорок лет.