Эволюционер из трущоб. Том 9
Шрифт:
У парня не было рук. Нечто невероятно острое отсекло их, оставив после себя идеальный срез. Парня звали Остап, и если бы он был обычным человеком, то давно бы умер. Но энергетическое ядро, встроенное в его тело, поддерживало жизнь искусственно до сего момента.
— Чёртов идиот. Я же тебя предупреждал, что эта смерть станет последней, — бухтел профессор, вживляя под кожу парня механические протезы рук.
— Мы недооценили его, отец, — улыбнулся парень дрожащими губами. — Нужно было похищать Михаила, как только мы сбежали из Академии. Сейчас же… Сейчас он… — Голова Остапа
— То, что мне придётся вживить тебе Слезу четвёртого ранга, чьего заряда от силы хватит на год жизни? — недовольно прорычал Преображенский, сшивая нейроинтерфейс с нервами Остапа.
— Вовсе нет, — усмехнулся парень. — Боюсь, с такими руками я больше не смогу играть на пианино.
— Ты и раньше на нём не умел играть. Глупый мальчишка, — фыркнул Преображенский и расплылся в ироничной улыбке.
— Выходит, я ничего не потерял, — сказал Остап, закрыв глаза.
— Ничего, сынок. Не переживай. В следующий раз мы подготовимся намного лучше. Я создам и отправлю вместе с тобой десяток образцов. Они помогут.
— Отец, но ведь у нас нет нужных материалов. Они будут нестабильны, — проговорил Остап пересохшими губами.
— Не имеет значения. Они смогут сражаться, а если в процессе подохнут, плакать я не буду. Всё равно, дефективные образцы — это расходный материал, — равнодушно бросил Преображенский, начав подключать протез к левой руке.
Глава 20
Пространственный обмен сработал как надо, а вот пуля, отрикошетив от ствола дерева, улетела чёрт пойми, куда. Обменявшись с ней местами, я очутился на полянке и не сразу понял, где искать шипастого. Осмотрелся по сторонам и заметил яркое энергетическое пятно, которое моментально исчезло.
Зараза. А план-то был хорош! Переместился, отправил ежа в пространственный карман или погрузил его в мир кошмаров, и всё. Шепчущий нейтрализован. Но, как и сказал Гав, «Гладко было на бумаге, но забыли про овраги». Пришлось назад возвращаться пешком по сугробам, а что забавнее всего, так это то, что пока я добирался до реки, Гаврилов успел взорвать весь лёд.
— Какие шустрые у меня подчинённые. Жуть просто, — вздохнул я, потянувшись к мане.
Волна холода хлынула из-под моих ног, позволив мне идти по воде, которая тут же замерзала. Как только я достиг противоположного берега, обернулся и развеял заклинание.
— А вот это паршиво… — проговорил я, видя, как вдалеке появляются десятки тускло-голубых огоньков.
В нашу сторону движутся твари. Десятки, а нет. Всё же сотни тварей. Вот чёрт! Перейдя на бег, я пулей пролетел по сугробам и, вбежав в город, заорал:
— Шевелитесь быстрее! Через пару часов нас атакуют!
Барбоскин был первым, кто услышал мой приказ и тут же рванул его выполнять. Следом ко мне подошел Гаврилов.
— Со стороны Сылвенского и Преображенского мостов есть перешеек длиной в триста метров. Мосты взрывать не стали, они нам ещё пригодятся. Вместо этого нашли десяток грузовых машин. С их помощью заблокировали проход, оставив щели по паре метров. В
— Отлично. Наума с миномётом размести на высоте. Пусть обрабатывает скопления тварей.
— Уже сделано, — расплылся в улыбке Гаврилов. — Не переживай, Михаил Константинович. Всё будет в лучшем виде.
— Главное, чтобы гарпии не утащили Наума, — усмехнулся я.
— Если и утащат, то им же хуже. Этот маньяк разнесёт в клочья не только пернатых, но и всё в радиусе сотни метров. — Гав подмигнул мне и отправился обходить позиции.
Я же попытался найти Юрия, и оказалось это весьма просто. Он стоял у перешейка, перегороженного грузовиками, и смотрел вдаль.
— Хорошее место. Легко оборонять. Да и ребятам здесь понравится. Особенно, когда растает снег, — сказал он, не оборачиваясь.
— Знаю. Осталось отбить нападение и перевезти всех сюда, — кивнул я, остановившись рядом с братом.
— Отобьём, — уверенно сказал Юрий.
— Вижу, ты не удивлён тому, что твари приближаются к городу.
— А чему удивляться? Активность существ всегда возрастает, когда они замечают большое скопление людей. А нас здесь довольно много. — Я тут же напрягся, но Юрий поспешил меня успокоить. — Всё будет хорошо. В Ленске достаточно оружия, чтобы отбить любое нападение. К тому же, там остались гвардейцы Барбоскина и полторы тысячи наших. Всяко отобьются.
— Лишь бы потерь не было, — вздохнул я.
— Потери неизбежны. Всегда приходится чем-то жертвовать для достижения цели.
— Говоришь прямо как отец, — хмыкнул я.
— Спасибо за комплимент, — усмехнулся Юрий. — Я раньше тоже не понимал его. А сейчас… — он замялся, подбирая слова и продолжил. — Вот смотри. Хочешь ты научиться математике, а для того, чтобы её понять, нужно потратить кучу времени. Это и есть потеря; жертва, если угодно. Проголодался? Нужно купить еды или вырастить, а это тоже потери. Потери денег, сил и времени. Вся жизнь состоит из потерь и приобретений.
— Шульман бы с тобой не согласился и сравнил жизнь с рынком. Ты платишь временем, чтобы получить знание.
— Согласен. Но суть та же. Чтобы получить что-то, нужно что-то отдать. Хочешь защитить людей? Значит кто-то ради этого должен рискнуть собственной жизнью. И чем большее количество людей ты хочешь защитить, тем большее количество бойцов тебе нужно, — философски произнёс Юрий.
— А чтобы уменьшить потери, нам нужно как можно больше доминант регенерации… — задумчиво протянул я.
— Было бы отлично. Смотри. Птички летят, — брат указал пальцем на восток.
В серых облаках виднелись чёрные точки. С каждой секундой они становились всё ближе.
— Проверь ребят. Прикажи не высовываться из зданий. Не хватало, чтобы кого-нибудь утащили гарпии, — приказал я и побежал в сторону десятиэтажки.
Поднявшись по лестнице, я обнаружил вскрытую квартиру, из которой доносился смех ребят. Войдя внутрь, увидел Макара, стоящего на балконе. Прислонив к парапету снайперскую винтовку, он целился в приближающихся птичек.