Эволюционер из трущоб. Том 9
Шрифт:
Машина, кувыркаясь, пролетела пять метров и завалилась на бок. Этим самым химера расчистила проход, увеличив его с одного метра до восьми. Отпрянувшие твари сразу же бросились в атаку, а химера нацелилась на чудовище о трёх головах. Мощные рога с разбегу пронзили голема насквозь и зашвырнули его в сторону реки.
Галя не осталась в долгу и с помощью кристаллов выбила бычаре глаза, жаль только, что благодаря невероятно мощной регенерации, они практически сразу же восстановились.
— Куда?! Назад! — заорал Гаврилов, видя, что я побежал прямо на химеру.
— Всегда мечтал поучаствовать в корриде! — задорно выкрикнул я.
На самом же деле мной
— Покатай меня, большая черепаха! А-ха-ха!!!
Я хохотал, пока химера пыталась меня сбросить. Бык лягался, крутился вокруг своей оси и убивал десятки бегущих мимо тварей. Я собственными глазами видел, как массивные копыта проломили череп снежному волку, а рога распороли бок ящеру. Одним словом, я не просто развлекался, а наносил массовый урон противнику!
«Ут! Активировать модификатор похитителя! Полученную доминанту отправь кладовщику!» — приказал я, видя, как в небе начинает формироваться огненная печать радиусом в два десятка метров.
— Юра, Юра, что ты творишь? — улыбаясь, спросил я, почувствовав, как мой разум нащупал в толпе тридцать восемь крысолюдов. — А-ха-ха!!! Просто восхитительно! В бой, мои бравые/верные грызуны!!! — закричал я, беря под контроль существ.
Началась лютая резня. Поток прорывающихся тварей замедлился, так как на перешейке началась свара. Крысы рвали тварей зубами, выкалывали глаза когтями и убивали, убивали, до тех пор, пока их тела могли двигаться. Парочке грызунов не поздоровилось. Ящеры острыми хвостами перерубили крысюков пополам. Но даже тогда грызуны продолжили цепляться лапами за ноги существ, пытаясь остановить их.
Серый призвал десяток теней, которые без промедления рванули в бой. Кажется, это были снежные волки или вервольфы. Кто ж их разберёт в темноте? Леший и Артём рубились против прорвавшихся существ, прижавшись спинами к дому. Их подстраховывал Гаврилов, прикрывая Юрия, творящего в небе невероятную красоту. Пентаграмма наливалась оранжевым светом, готовясь обрушиться на головы наших врагов в любую секунду.
Я же тоже не сидел без дела. Как только химера замешкалась, в моей руке появился кинжал и вошел в ухо твари по самую рукоять. Да, это не смогло убить быка, но до тех пор, пока кинжал не извлекут из его мозга, он не сможет двигаться. Массивная туша рухнула на снег, а кинжал подозрительно задымился. Чёрт! Совсем забыл, что у химеры кислотная кровь. Ну и ладно. У меня есть способ с ней разобраться.
Первым делом я запихнул руку в кислоту и отдал команду Ут «поглотить образец». Когда волна боли накрыла меня, я призвал Оторву, отпрыгнул на метр назад и нажал на спусковой крючок. Из ствола вырвался яркий энергетический луч, испаривший тело химеры, а вместе с ней и десяток тварей позади существа. По своему обыкновению, Оторва взорвалась, оторвав мне кисть.
Оставшись без оружия, я потянулся к мане и ощутил удар чудовищной силы, смявший меня, словно лист бумаги. Меня отбросило в сторону и протащило по земле добрый десяток метров, после чего я впечатался в здание. Перед глазами поплыло, и я увидел пламенного медведя.
Вот же, подонок. Видать, он и приложил меня лапой. Как там его звали? Баргуд? Ну, ничего… Рыча, я попытался подняться с земли, но в следующее мгновение рухнул
Ревя, огонь пожирал существ; грузовики от высокой температуры мигом сдетонировали, а те, что не взорвались от пламени, были подорваны Наумом. Как оказалось, он заблаговременно нашпиговал их взрывчаткой. Синергия пламенного вихря и заложенной в грузовики взрывчатки единовременно помогла уничтожить около двух сотен тварей, разбросав их потроха по округе.
Но всё же, этого оказалось недостаточно и существа ворвались в город. Знаете. Это в какой-то мере было занятно. Я призвал ледяной меч и с его помощью рубил, колол, осыпал противников ледяными стрелами, градом игл, огненными шарами, а потом мана кончилась, и мне пришлось вступить в рукопашную. Я выдернул из земли дорожный знак и принялся им крошить черепа.
В горячке боя я не видел ничего, кроме брызжущей во все стороны крови, ощеренных пастей, острых когтей и смертоносных хвостов. В один момент я зазевался и позволил гарпии схватить меня за плечо. Тварь решила, что сможет поднять меня вверх и сбросить на асфальт. Вот только не прошло и мгновения, как я ухватил её за куриную лапу и со всей силы сжал кулак. Послышался хруст ломаемых костей, после чего я тут же рухнул на землю и продолжил сражение.
Скрежет сминаемой стали, чавканье разрываемой плоти, хруст ломаемых костей, выстрелы, взрывы. Всё это слилось в бесконечную какофонию, заглушаемую лишь звуками биения сердца. Сердца, бешено стучащего в ушах. Дыхание сбилось, жар заставлял задыхаться, усталость навалилась многотонной плитой, а за всем этим я внезапно понял, что всё затихло. Растерянно осмотрелся по сторонам. Неужели…
Глава 21
В народе любят присказку «Всё хорошее рано или поздно заканчивается». Вот и отличное сражение подошло к концу. По контуру Кунгура валялись сотни изуродованных туш чудовищ. Обожженные, разорванные пулями и взрывами, изрезанные сталью. А ещё — этот омерзительный аромат горелой плоти и пролитой крови. Одним словом, жуть.
И вовсе не потому, что мне было жаль разломную живность. Жутко было смотреть на десятки раненных бойцов, выползающих на улицы Кунгура. Лица залиты кровью, у некоторых сломаны руки, а ещё…
— Михаил Константинович. У нас первые потери, — отрапортовал Барбоскин, остановившись рядом со мной.
— Сколько?
— Двадцать три человека. Ещё десяток умрёт в течение часа.
— Сделайте всё возможное, чтобы спасти их, — отдал я приказ, а сам рванул в сторону разорванных туш.
— Не то. И это не то. Да где же вы?! — рычал я, копаясь в требухе, переворачивая одну мёртвую тварь за другой.
Всё осложняло отсутствие освещения. Проклятая луна спряталась за тучи, а у меня, как назло, не было фонаря, да и маны для создания огненного шара тоже не осталось. Наконец, я нашел пару ящеров. С ходу отдал приказ поглотить доминанты и побежал дальше копаться в мертвечине.
— Мих, ты чего? — спросил Артём, с тревогой наблюдая, как я зарываюсь с головой в зловонные останки.
— Ребята умирают! Ищите ящеров. Живо! — прикрикнул я, пинком отбрасывая тушу вервольфа в сторону.
Артём, Леший и Серый тут же бросились мне помогать. Спустя полчаса я был истощён, обессилен и весьма опечален. В кладовщика поместилось всего четыре доминанты регенерации. Оказалось, что при помещении в кладовую доминанты не объединяются автоматически, а просто лежат в ячейках, изолированных друг от друга.