Эволюционер из трущоб
Шрифт:
— Эммм… Вам нужен Михаил Петрович? — замялся тренер и, на всякий случай, сделал шаг назад.
Глядяна этого дегенерата, я лишь тяжело вздохнул. А после подошел к амбалу и шлёпнул его по ноге.
— Мифаэль это я, — гордо заявил я, уставившись на громилу снизу-вверх.
Не знаю почему, но вояка выглядел вполне дружелюбным и адекватным. Может, это профдеформация из прошлой жизни? Там я частенько общался с бойцами и уже привык к их кислым мордам. Они банально перестали меня пугать. Да и от воинов почти всегда знаешь,
Верзила опустил голову и посмотрел на меня пару секунд, приспустил очки и снова пристально осмотрел. Опустился на одно колено и схватил меня двумя руками. Такое обращение мне не понравилось. Я что — мешок картошки? В конце концов, мама говорила никуда не ходить с незнакомыми дядями! Выкрутив морозный покров на максимум, я улыбнулся, глядя в глаза вояки.
— Тебе пола охладитьфя.
Морозная волна разошлась от меня во все стороны и… Ничего не произошло. Вернее, произошло, но вот на амбала это никак не повлияло. Защитный артефакт, закреплённый на поясной разгрузке, полыхнул синим и поглотил моё заклинание.
— Велни ману, дылда, — я надул губы и сложил руки на груди.
— А тебе палец в рот не клади, — расплылся в довольной улыбке здоровяк. — Меня зовут Гаврилов Станислав Карлович. Капитан группы специального назначения, — пояснил он, но увидел в моих глазах лишьскептицизм.
— Поздлавляю. Захват цели пловедён успефно, — ответил я и похлопал в ладоши. — Сё надо?
— Ха-ха-ха! Говорила мне Машка, давай детей заведём. А я всё не хотел. Если они будут хотя бы в половину такие занятные, как ты, то я сегодня же вечером поеду их строгать!
— Тс-с-с! Здесь же дети! А вы так выражаете… — начала было воспитательница, прибежавшая на хохот спецназовца, но, увидев гиганта, ойкнула и выбежала обратно в коридор.
— Значит так, карапуз. Константин Игоревич велел доставить тебя и Елизавету Максимовну в более подходящее место.
— Прошу прощения, но у нас занятие… — вмешался тренер.
— Занятие отменяется. Директора пансионата известили о переводе Михаила десять минут назад. Сейчас он оформляет документы и собирает все архивные записи по мальчишке. Так что можете отдохнуть. — Гаврилов презрительно окинул взглядом пловца и покачал головой. — Хотя в вашем случае лучше поменьше отдыхать и побольше двигаться, а то загнётесь от ожирения ещё до сорока.
— Сам разберусь, — обиженно фыркнул тренер, посмотрев с вызовом.
— Чё сказал? — моментально набычился Гаврилов.
— Я говорю, этим и займусь, — дрогнувшим голосом сказал тренер, нелепо улыбнулся и нырнул в воду.
Сальные руки гребли с такой скоростью, как будто за тренером гналась акула.
— Ха-ха! Вот это я называю «правильной мотивацией». — Гаврилов посмотрел на меня. — Так вот, господин Мифаил, — передразнил меня тот и тут же получил шлепок по руке, который даже не заметил. — Вижу, ты парень смышлёный и
— Сто, папафа понял, какой длагофенный камень гниёт в этом клопофнике? — спросил я, самодовольно улыбнувшись.
— А тебе точно один год? Разговариваешь, как ворчливый старик. — Спецназовец с подозрением уставился на меня.
— Твою зуткую молду увидел — и мигом повзлослел, — хмыкнул я и попытался дотянуться до рации на его плече. Увы, длина рук мне не позволила этого сделать.
— Остёр на язык. Молодец, — похвалил меня Гаврилов и бросил взгляд на рацию. — Тьфу, ё-моё, опять на беззвуке.
Спецназовец закинул меня подмышку и щёлкнул переключатель. Из рации донеслось шипение, а следом взволнованный мужской голос: «Ш-ш-ш. Гавр на связь. Гавр, почему не отвечаешь? Повторяю. Если не выйдешь на связь в течении пяти минут, мы начнём штурм здания.». Гаврилов зажал кнопку на боковине рации и рявкнул:
— Отставить! Желток, ты вообще из ума выжил? Какой, к чёртовой матери, штурм?
«Ш-ш-ш. Приём. Вы долго не выходили на связь. В связи с недавними событиями я решил…»
— Ой, всё. Закройся, — раздраженно фыркнул Гаврилов. — Тимошенко принёс бумаги?
«Ш-ш-ш. Да, директор пансионата выдал три толстенных папки.».
— Отлично. Тогда ждите. Скоро выйдем. — Гаврилов перевёл на меня взгляд, а я барахтался у него подмышкой и пытался сделать вдох.
Да, от спецназовца попахивало потом, но дыхание перехватило у меня не от этого. Я дико хохотал. Мама на ночь читала мне книжку про котёнка по имени Гав. И вот я болтаюсь подмышкой у огромного спецназовца по имени Гав, да, там есть ещё Р, но это уже не имеет значения, я слишком развеселился.
— Ты чего хохочешь? — спросил меня Гаврилов, подняв перед собой.
— Гаф! Котёнок Гаф! У-аха-ха! Котёнок. Ха-ха-ха! Гаф!!! Вот это хохма…
Хохоча без остановки, я всматривался в его суровое лицо и всё больше находил сходств с котом из книжки. Те же чёрные круги под глазами, а ещё усищи, да с бородой, но если представить, что её нет, а на лысине у Гаврилова выросли два кошачьих уха, то будет вылитый Гав!
Пытаясь вдохнуть, я барахтал ногами, хлопал здоровяка по руке, а порой и вытирал проступившие слёзы.
— Было бы тебе лет на двадцать побольше, я бы тебе нос сломал. — Боец угрожающе посмотрел на меня, желая припугнуть, но только сильнее меня насмешил.
— Пх-ха-ха-ха! А я бы тебе банку к хвофту пливязал! Глоза фсех мыфей. У-аха-ха!
— Гадёныш мелкий, — ухмыльнулся котёнок специального назначения и снова закинул меня подмышку.
Гав вышел в коридор и, спустя пару минут, остановились около двери нашей комнаты. Удивительно, но внезапно солдафонство у Гаврилова отключилось. Поправив воротник, он постучал в дверь.