Эволюционирующая бездна
Шрифт:
Значит, Золотой Парк. Бывшие плоские участки в окружении девственно–белых колонн тоже сильно заросли, и мартозы на аллеях стали намного гуще, но радар показывал, что здесь есть достаточно ровные площадки.
«Серебряная птица» продолжала спуск и слегка отклонилась в сторону самой западной части парка между Верхним Лесным и Чемпионским каналами.
Два предупреждающих символа вспыхнули в экзо–зрении, извещая о повышенном расходе мощности антиграв–установкой. Казалось, что сила тяжести усиливается, притягивая ее корабль в земле.
«И как пожелать, чтобы сила тяжести уменьшилась?»
Вспыхнули
— Ну, вот и приехали, — простонала она.
Космический корабль был только в километре от города, когда начал набирать скорость. «Ничего страшного, — сказала себе Джастина. — Пока еще ничего». Из корпуса выдвинулись опорные стойки. «Значит, кто–то хочет, чтобы я приземлилась благополучно». Но скорость увеличилась больше, чем ей бы хотелось. Джастина отослала интел–центру несколько команд, согласовывая процесс посадки с характерными особенностями Бездны.
На высоте в пятьсот метров «Серебряная птица» спускалась кормой вперед, как и положено, а нос корабля, описывая плавную дугу, слегка вибрировал. Последнее сканирование выбранной площадки подтвердило, что поверхность надежная.
Мысли Джастины устремились к узлу восприятия, требуя- нормальности. К антиграв–установкам была направлена энергия резервных м-поглотителей, и они продолжали работать в безопасном режиме. Джастина заметила, как верхушки башен Эйри сравнялись с кораблем и ушли вверх. Где–то в районе Тоселла шпиль Синей башни тоже оказался наверху.
Последние сто метров спуска «Серебряной птицы» прошли в идеальном режиме. Относительная скорость над заросшей площадкой снизилась до нуля, потом корабль опускался на полметра в секунду, пока опорные стойки не коснулись поверхности. Слой листьев, мха и травы спружинил, и только когда каждая опора прочно встала на землю, антиграв–установка отключилась.
И по всему кораблю, словно в знак солидарности, произошло отключение энергии. Джастине было уже все равно. Эта посадка не шла ни в какое сравнение с опасностью и драматичностью полета над вершиной Геркуланума.
— Хьюстон, — с полной серьезностью произнесла она в тишине каюты. — Говорит база Золотой Парк. «Серебряная птица» успешно приземлилась.
ГЛАВА 10
самого старта паломничества Араминта оставалась на обзорной палубе корабля «Свет Заступницы». Помещение здесь было размером с Мальфит–холл во Дворце–Саду и еще вдвое выше. Но оставалось пустым, если не считать кресла и кровати, принесенных по ее просьбе. Араминта по возможности не пользовалась креслом, предпочитая стоять и смотреть сквозь прозрачную секцию корпуса. Хотя после погружения корабля в гиперпространство смотреть было почти не на что. Снаружи Араминта ничего не видела, лишь изредка в окружающей псевдоматерии, создаваемой ультрадвигателем, проносились каскады голубых искр. Нарушение структуры в пустотах квантового поля, как объяснил ей Таранс, когда Араминта спросила, чем вызваны эти вспышки. Причин возникновения нарушений он не назвал и, возможно, не знал. Ей нравилось смотреть на летящие искры. Они создавали впечатление, что
Пять дней подряд она видела перед собой пустоту и делилась своими ощущениями с миллиардами верующих, оставшихся в Великом Содружестве. На шестой день Араминта заплакала. У нее вздрагивали плечи и по щекам скатывались слезы. Печаль, излучаемая ею в Гея–сферу, была такой глубокой, что вместе с ней заплакали многие последователи. Они сильно встревожились, затопив Гея–сферу потоками сочувствия. «Что случилось?» — спрашивали они в недоумении, поскольку в помещении рядом с Араминтой не было никого и ничего, что могло бы ее так расстроить. «Мы любим тебя, Сновидица». «Чем тебе помочь?» «Разреши облегчить твое горе».
Араминта не отвечала им. В молчании и печали она продолжала стоять, глядя на мелькающие искры света. Личных помощников, рискнувших приблизиться к ней по гладкому полу зала, она отпустила коротким и решительным жестом. Так же молча был отправлен восвояси даже ее верный охранник Дарраклан.
В конце концов, как она и предполагала, в помещение вошел Этан. Верующие, разделяющие ее эмоции, ощутили, как она сосредоточилась и постаралась укротить тоску. Араминта не пыталась вытереть слезы с лица. Затем ее последователи почувствовали, что стоят на мягкой траве лужайки перед высокими прибрежными дюнами. На пологих океанских волнах мерцали искры солнечного света. Перед Араминтой стоял сильфен, серьезный и величественный, с темными кожистыми крыльями и высоко поднятым хвостом.
— Ты справишься, — сказал он.
— Я знаю.
Подвеска на ее шее вспыхнула веселым лазурным светом признания. Этан стоял на обзорной площадке перед ней и, прищурив глаза, смотрел на холодный огонь, бьющий из подвески, висевшей на тонкой цепочке уже поверх белого одеяния Араминты.
— Вторая Сновидица, — официально приветствовал он ее.
— Клирик Этан.
Ненависть, обрушенная последователями Воплощенного Сна на их бывшего Пастыря, поражала своей беспредельностью. Он на мгновение заколебался, но быстро оправился и уверенно улыбнулся, что только убедило наблюдателей в его бесчестье.
— Не желаешь ли ты сказать своим поклонникам, что тебя так сильно расстроило? — без запинки произнес он.
— А ты знаешь это?
— Да, Сновидица.
— И узнать ты мог только из одного источника во всей Вселенной.
— Конечно. Однако личность посланца не играет роли. Суть послания, вот что важно.
— В данном случае посланник и послание — это одно и то же, вот только метод, которым оно было доставлено, нельзя считать несущественным. И она тому причина.
— Тем не менее она назвала тебя обманщицей.
— Иланта лжет. В лживости теперь вся ее сущность. Она — змея среди нас.
— Это правда? Ты не одна?
— Правда.
— В таком случае твои намерения вызывают сомнения.
— Безусловно. И все же я сдержу свое слово. Я приведу флотилию паломничества в Бездну, как и обещала.
— Ты стремишься помешать нам.
— Я веду вас навстречу истинной судьбе. Я хочу, чтобы верующих не постигла участь, показанная в Последнем сне. Я стремлюсь к самореализации самой Бездны.
— И намерена впустить туда тех, кто ее уничтожит. Это недопустимо.