Эволюция Кэлпурнии Тейт
Шрифт:
Дедушка взял меня за руку, и мы стали пробираться к выходу. От шума, дыма и обилия людей я чуть не потеряла сознание. Отлично, наконец узнаю, как это – упасть в обморок. Но падать было некуда, так плотно стояли люди. Упасть в обморок стоя! И когда уже больше не было сил терпеть, мы пробились наружу, на свежий воздух.
– Дедушка, вы хотели купить машину?
– Он наотрез отказался продавать, и я его не виню. Надо вернуться домой поскорее, я должен написать…нет, позвонить на фабрику Дьюри в Массачусетсе и заказать такую же. Двигатель внутреннего сгорания!
– Мне что-то нехорошо. Вы идите. А я отдохну.
– Ты вся красная. Что с тобой?
– Это от дыма. Сейчас пройдёт, – еле слышно пробормотала я, и тут всё вокруг почернело, и я рухнула на землю.
Ну вот, потеряла сознание. Мне всегда было интересно, как это бывает. В книгах героини теряют сознание, оседая на удачно подвернувшуюся мягкую кушетку или на заботливо подставленные руки возлюбленного. В книгах героини всегда такие субтильные и лежат на кушетке в изящной позе. Им суют под нос красивый флакон с нюхательными солями, и они тут же приходят в сознание.
Я же свалилась как подрубленная; мне ещё повезло, что приземлилась на траву и не разбила голову. И в чувство меня привели не нюхательные соли, а полведра холодной воды. Я открыла глаза и взглянула на небо. Вокруг кольцо лиц. Небо такое голубое. И маленькое облачко, словно клочок кроличьего пуха. И вся моя семья глядит на меня. Интересно, который из идиотов-братьев вылил на меня воду?
– Малыш, малыш, ты меня слышишь? – голос Гарри будто издалека.
Я узнала его лицо, оно почему-то качалось.
– Конечно, слышу, Гарри, – просипела я.
Рядом с братом стоит Ферн. Она тоже качается из стороны в сторону, и её огромная шляпа загораживает полгоризонта. Я её раз десять видела, но почему-то пробормотала:
– Очень рада с вами познакомиться.
И тут кто-то обрушил на меня оставшуюся воду.
Довольно уже! Я привстала, отряхнулась как собака. Оглядела собравшихся. Дедушка держит меня за руку, проверяет пульс.
– Кэлпурния, к какому отряду относятся пауки, обычно называемые сенокосцами?
– Opiliones.
Что они ко мне пристают?
– Отлично, она уже пришла в себя.
– Перестаньте меня поливать! – потребовала я.
Рядом с дедушкой стоят Тревис и Сэм Хьюстон. Ведра не видно. Наверно, у одного из братцев за спиной. Тут поднялась буча – все бросились поднимать меня с земли, поить лимонадом, усаживать в одолженную у кого-то двуколку. До дома совсем близко, но вдруг я не дойду.
Маму с папой так и не нашли, и домой меня повёз Гарри. Ферн увязалась за нами.
Свежий ветер быстренько привёл меня в чувство. Сначала было приятно, что все мною занимаются, но стоило прийти в себя, как мне это надоело.
Дома нас встретила Виола, глянула на меня и сразу завопила:
– Боже ты мой, мистер Гарри, что случилось?
Всё уже в порядке, не надо так, мы же с гостьей.
– Всё нормально, Виола, – я была полна собственного достоинства. – Сомлела, вот и всё. Ты не волнуйся, пожалуйста.
– Всё уже
Мисс Спитти с восторгом согласилась выпить чаю, и Виола отправилась на кухню. Мы с Ферн уселись в гостиной. Я оглядела её с ног до головы. Не похожа на хищницу, не то что Минерва Гудекер. Рыжеватая блондинка, цвет немодный, но мне нравится. Личико бледно-розовое, глазки голубые, бледненькая и субтильная, но черты лица подвижные и взгляд оживлённый, так что скучной преснятиной её не назовёшь. Куда лучше мерзкой мисс Гудекер. Может быть, придётся всё-таки одобрить выбор брата. То-то все обрадуются.
Она улыбнулась. Я улыбнулась в ответ. На камине тикали часы.
Вошла Виола. На подносе – парадный сервиз. Глянула на меня.
– Мисс Кэлли.
– Что?
– Может, тебе лучше прилечь? После обморока-то.
– Всё давно прошло.
– Сдаётся мне, что лучше прилечь.
– Я чаю хочу.
– Лучше. Прилечь. Прямо сейчас.
– А-а-а-а.
– А чай я принесу тебе в комнату.
Снова я никому не нужна. Но, с другой стороны, полежать с «Островом сокровищ» и холодным компрессом не так уж плохо. Я вышла из гостиной под звон посуды и стук чайных ложечек. Сан-Хуана принесла кувшин холодной воды и полотенце. Виола пришла попозже. На подносе – чашка из сервиза попроще, но всё равно из парадного – словно прощения попросила за то, что выставила меня из гостиной.
– Ты поосторожнее. Если разобьёшь…
– Знаю, знаю.
Виола поставила поднос, поглядела на розетку на комоде.
– Ты получила приз? Как это так?
– Сама догадайся, – угрюмо пробормотала я.
– Судьи все были слепые?
– Очень смешно.
– Понятно, всего три и было, да?
– Угу.
– Ну, об этом никому не обязательно докладывать. И смотри у меня, разобьёшь чего…
Она закрыла за собой дверь. Я любовалась на розовые с золотом узоры полупрозрачного фарфора и наслаждалась прелестями цивилизации. Потягивала чай и прекрасно проводила время в компании пиратов, попугаев и солёного моря.
Глава 24
У Гарри снова любовь
Если слабый человек мог достигнуть таких значительных результатов путём производимого им отбора…
Рыбий жир. Угрюмый призрак столовой ложки с отвратительной жидкостью возник у меня перед глазами – через пару часов я услышала стук колёс фургона. Это вернулись с ярмарки папа, мама и младшие братья. Если мама решит, что я упала в обморок, потому что заболела, от рыбьего жира не отвертеться. Гарри потом рассказал, что они с Ферн вернулись на ярмарку и он всё доложил маме, напирая на жару и клубы дыма – только так можно было избавить меня от маминого излюбленного лекарства. Похоже, он её убедил. Я сбежала вниз, чтобы встретить их на крыльце, и теперь стояла там, сияющая и бодрая, с наградой на груди, истинное воплощение здоровья и веселья.