Эволюция Мары Дайер
Шрифт:
Было ли это до сих пор так?
Ной приподнял бровь.
– Ты смотришь.
Я покраснела.
– И что.
– Ты смотришь настороженно.
Я не знаю, как сформулировать мои мысли, но спокойствие в равнодушном тоне Ноя и его скучающей позе мешали мне подойти ближе. Так что я просто закрыла дверь и снова облокотилась на стену.
– Что ты здесь делаешь?
– Я обсуждал Бахтина и Бенджамина, и тезисы о de se и мысли о de re, значимых для понимания отношений твоего "Я" с твоим старшим братом.
–
Высокомерная усмешка появилась на его губах.
– Это не поможет.
Он посмотрел на меня через те несправедливо длинные ресницы, но не сдвинулся, ни на дюйм.
– Я должен уйти?
Просто скажи мне, почему ты здесь, хотела сказать я. Я нуждалась в этом.
– Нет, - все, что я сказала.
– Почему бы тебе просто не сказать, что тебя так беспокоит?
Прекрасно.
– Я не ожидала увидеть тебя здесь после...
– Мой голос раздражающе затих, но прошло лишь несколько секунд, и Ной заполнил тишину.
– Я вижу.
Мои глаза сузились.
– Ты видишь?
Ной развернулся и поднялся, но все еще не подходил. Он облокотился о край моего стола и оперся ладонями на глянцевую белую поверхность.
– Ты думала, что услышав, что кто-то, причинивший тебе боль, кто-то, кто сделал тебе настолько плохо, что ты пыталась его убить, жив, я просто оставлю тебя бороться с этим самостоятельно.
– Он был по-прежнему спокоен, но его челюсть напряглась.
– Это то, что ты думаешь.
Я с трудом сглотнула.
– В здании суда ты сказал….
– Я помню, что я сказал.
– Голос Ноя был глухим, но намек на улыбку появился на его губах. – Можно назвать меня лжецом, но я был им еще задолго до нашей встрече.
Я не могла уложить его слова в своей голове.
– Итак, что же, ты просто передумал?
– Люди, о которых мы заботимся, всегда стоят для нас больше, чем те, которых у нас нет. Неважно, что кто-то притворяется.
– Впервые за долгое время я чувствовала, что то, что сказал Ной, звучало реально. Он все еще наблюдал за мной.
– Я не думаю, что ты должна была делать выбор между тем, что сказала и что сделала тогда. Но я действительно должен был выбирать между тем, кого я люблю и кем-то чужим, я бы выбрал, кого люблю.
Я моргнула. Выбор между тем, что я сказала и что я сделала?
Я не знаю, имел ли в виду Ной, что он не заботится о том, что я сделала, или он уже не верил в то, что это сделала я. Часть меня готова была согласиться с этим, а другая часть...
Другая часть не хотела знать.
Прежде чем я смогла решить, Ной снова заговорил.
– Но я не верю, что у тебя есть силы подчиняющие чужую волю. Независимо от того, как бы сильно ты этого не хотела.
Ах, Ной думал, что даже если я каким-то образом вложила пистолет в руки этой женщины, я не заставляла нажать ее на курок. И так он думал,
Но что делать, если он ошибся? Если именно я была ответственной?
Я чувствовала себя нетвердо и еще плотнее прижалась к стене.
– Что, если я могу?
Что, если я подчинила?
Я открыла глаза, и обнаружила, что Ной сделал шаг ко мне.
– Ты не можешь, - сказал он, его голос был твердым.
– Откуда ты знаешь?
Он сделал еще шаг.
– Я не знаю.
– Тогда как ты можешь утверждать это?
Еще два.
– Потому что это не имеет значения.
Я покачала головой.
– Я не понимаю...
– Я бы больше беспокоился о том, что твой выбор мог бы сделать для тебя что-то, что потом станет последствиями для кого-то еще.
Еще один шаг, и он был достаточно близко, чтобы коснуться.
– А теперь?
– спросила я.
Ной не двигался, но его глаза нашли мои.
– По-прежнему беспокоит.
Я посмотрела в сторону.
– Ну, у меня большие проблемы, - сказала я, повторяя слова матери. Мне не нужно было объяснять, по-видимому. Одного взгляда на вдруг ставшего напряженным Ноя хватило, чтобы понять, что он знал, что я имела ввиду.
– Я не позволю Джуду причинить тебе боль.
В горле пересохло, когда я услышала это имя. Я вспомнила на остановленном экране телевизора в больнице размытое изображение Джуда. Я вспомнила часы, на его запястье.
Часы.
– Дело не только во мне, - сказала я, мое сердце забилось.
– На нем были часы, те самые, которые ты видел в твоих... твоих...
Видениях, подумала я. Но я не смогла сказать этого вслух.
– У него были те же часы, что и у Лассистера, - вместо этого сказала я.
– Те же самые.
Я встретилась глазами с Ноем.
– Каковы шансы?
Ной был спокоен. Затем он сказал.
– Ты думаешь, что он забрал Джозефа.
Это не было вопросом, но я кивнула в знак согласия.
Голос Ноя был низким, но сильным.
– Я не позволю ему еще навредить вашей семье, Мара.
Я медленно вдохнула.
– Я даже не могу сказать моим родителям быть более осторожными. Они подумают, что я просто параноик, как моя бабушка.
Брови Ноя взлетели наверх в замешательстве.
– Она покончила с собой, - объяснила я.
– Что? Когда?
– Я была ребенком, - сказала я.
– Моя мама сказала мне вчера; ее еще больше беспокою я, потому что у нас "в семье были случаи психических заболеваний".
– Я собираюсь найти людей, которые присматривали бы за вашим домом.
Ной казался спокойным. Расслабленным. И это только добавляло мне беспокойства.
– Мои родители наверняка это заметят, тебе так не кажется?
– Не эти люди. Они из частной охранной фирмы, и они очень хороши. Мой отец иногда используется их услугами.