Эволюция Мары Дайер
Шрифт:
– Почему твоему отцу нужна частная охрана?
– Угрозы смерти и тому подобное. Как обычно.
Теперь была моя очередь быть в замешательстве.
– Разве он не работает биотехником?
Ной криво улыбнулся.
– Эфмеизм для "игры в Бога", в соответствии с религиозными и экологическими группами, которые ненавидят его дочерние компании. И ты видела наш дом. Он точно не поддерживает низкий профиль.
– А он не заметит?
Он пожал плечами.
– Они не все работают на моего отца, поэтому я сомневаюсь в этом.
Я покачала головой.
– Это удивительно.
– Что?
– Твоя свобода.
Еще до того, что случилось в психушке, прежде чем умерла Рэчел, мои родители знали все о моей жизни. Куда я иду, кто собирается со мной, когда я возвращаюсь. Если бы я пошла в магазин, моя мама должна была знать, что я купила, и если бы я пошла в кино, она настояла бы на рассказе о том, что я увидела. Но Ной как в ветер воздухе свободно плавал во дворец его семьи и обратно из него. Он мог идти в класс, а мог не идти. Он мог тратить деньги, как хотел, или упорно отказываться ездить на роскошном автомобиле. Он мог делать все что захочет, когда захочет, не задавая вопросов.
– Твои родители заботятся о тебе, - сказал Ной. Его голос был мягким, но это было его больное место, и мне хватило этого, чтобы заткнуться. Хотя он ничего не сказал, и выражение его лица оставалось гладким и нечитаемым, я услышала слова, которые он не сказал: Будь благодарна за то, что они у тебя есть.
Я хотела ударить себя. Мать Ноя убили на его глазах, когда он был еще ребенком,; я знала лучше, чем кто-либо, что трава всегда зеленее на другой стороне. Я была благодарна, что у месть есть родители, несмотря на то, что ожидание вышло из-под контроля, даже, несмотря на то, что они не поверили мне, когда я сказала им самую трудную правду, какую могла сказать. Это было глупо, то что я сказала, и я пожалела, что не сказала другое. Я подняла глаза, чтобы дотянуться до Ноя, прошептать ему, что мне жаль, но он уже отстранился.
Он растянулся на моей кровати и вернулся к теме Джуда.
– Если мы сможем выяснить, где он живет...
Я заняла прежнее место Ноя и прислонилась к столу.
– Подожди, где он живет? Юридически он мертв. Он не мог так просто пойти устроиться на работу или снять квартиру.
Ной поднял брови.
– Что?
– Это Майами, - сказал он так, как если бы это было очевидно.
– В смысле?
– То есть, нет никаких преград, чтобы приобрести деньги и снять квартиру без номера социального страхования. Но мне любопытно...
– Тебе любопытно...?
– Может быть, он вернулся к своим родителям? После обрушения?
– Ной уставился в потолок.
– Ты думаешь, они знают, что он жив?
Он покачал головой.
– Если бы они знали, они бы уже рассказали к настоящему моменту другим, и мы бы слышали.
Мой голос стал тихим.
– Даниэль сказал мне, что его руки были отрезаны.
– Он сказал мне.
Я схватила край моего стола.
–
Ной закусил губу, когда прислонился к моей подушке.
– Как вообще все это возможно?
– пробормотал он себе под нос.
Как все это возможно? Как мог Ной исцелять? Как я могла убивать?
В комнате стемнело, и сделало тему для меня непростой. Я отошла от стола, и подошло к краю кровати. Ближе к Ною, но не совсем близко.
Я посмотрела на него сверху вниз. Даже меньше, чем неделю назад, я лежала рядом с этим обезоруживающе красивым мальчиком, чувствуя, как бьется его сердце под моей щекой. Я хотела этого сейчас, но боялась пошевелиться.
И вместо этого я заговорила.
– Ты думаешь, что он такой же, как и мы?
– Да, или они нашли не его останки.
Я покачала головой.
– Разве они не делают анализ ДНК?
Глаза Ноя сузились, когда он посмотрел в пустоту.
– Только если у них были основания полагать, что это не он. Несмотря на это записи могли быть подделаны, даже лабораторных крыс можно подкупить.
– Был момент когда его голос измелися.
– Кто мог...?
Меня перебили, когда Даниэль позвал нас.
– Уже идем!
– ответила я.
Ной спустил ноги с постели, тщательно избегая меня и моих глаз, пока поднимался.
– Я не знаю, но мы не собираемся выяснять это в твоей спальне.
– И меня не отпустят никуда без сопровождающего.
– Это не могло не прозвучать горько.- Так что тебе решать по своему усмотрению.
Ной покачал головой и наконец, посмотрел на меня.
– Я не оставлю тебя больше. – Его голос снова изменился.
– Мне не нравится это.
Мне было жаль из-за этого, потому что он не хотел быть далеко друг от друга, потому что он думал, что мы должны оставаться вместе.
– Итак... как долго ты будешь стоять?
– мой тон был более неуверенным, чем должен был быть. Гораздо больше.
Полуулыбка появилась на губах Ноя. Я хотела жить ради нее.
– Как долго ты будешь хотеть меня?
– спросил он.
Так долго как смогу? подумала я.
Прежде чем я успела сказать что-нибудь, Даниэль позвал нас снова.
– Увы, - сказал Ной, глядя на дверь.
– Я боюсь, что это моя реплика. Твой отец хотел, чтобы ты провела свою первую ночь здесь в кругу семьи.
Я, наверное, вздохнула.
– Но твоя мама знает все о моей пустой и холодной семейной жизни, и она сжалилась над лишенным матери мальчишкой, которого ты видишь перед собой.
– Ну, ты довольно жалок, - сказала я, не в силах сдержать улыбки.
– Я сказал ей, что в моем огромном особняке будет ужасно одиноко на этой неделе, так что я думаю, остаться здесь. Если ты не против?
– Я не против.
– Тогда увидимся завтра, - сказал Ной и отправился к двери.
– И я также должен сформулировать план для работы твоего отца.