Эволюция Мары Дайер

Ходкин Мишель

– Ох, дорогая.
– Её руки на мне, нежные, но твёрдые.

Я попыталась сфокусироваться. Это было как смотреть на мир через грязное стекло, но я наконец, наконец увидела где я находилась.

Промышленные плитки потолка. Люминесцентные лампы над головой. Приборы.

Больница.

Я подумала об этом второй раз, больше ощущений заявляли о себе; трубка под моим носом. Давление в моих запястьях, руках, где ещё больше трубок разветвлялись от моей кожи. Я хотела сорвать их и закричать, но всё было таким

тугим; моя грудь, мои руки, всё. Я не могла двигаться.

– Почему я не могу двигаться?
– спросила я. Я посмотрела на своё тело, полностью закрытое на вид колючим одеялом.

Моя мама появилась в поле зрения.

– Это чтобы держать тебя в безопасности, детка.

– От чего?

Моя мать посмотрела в потолок, ища слова.
– Ты не помнишь, - сказала она, как бы себе.

Я помнила, что Джуд похитил меня из моей комнаты и отвёз в доки чтобы вскрыть мне вены. Я помнила как он угрожал убить мою семью, если я не подчинюсь.

Моя мать вытащила что-то из кармана. Это был клочок бумаги, свёрнутый, очень маленький; она развернула его передо мной.
– Ты оставила это в своей комнате перед тем как взяла машину Даниэля, - сказала она, потом показала мне клочок бумаги.
– Он был в твоём дневнике.

Дневник, которого я не помню. Страница со словами, которые я не помню как написала:

Помоги мне помоги мне помоги мне помоги мне

Лицо моей матери было сокрушённым. Она была пепельной и натянутой и она смотрела как будто проплакала сотню лет.
– Ты порезала свои запястья, Мара, - сказала она и подавила рыдание.
– Ты порезала свои запястья.

– Нет, - я яростно замотала головой.
– Ты не понимаешь.
– Я попыталась сесть и двигаться, но не могла. Я всё ещё в ловушке, которая отравляла меня паникой.
– Я хочу сесть, - сказала я с отчаянием.

Моя мать кивнула и женщина, которую я не знала - Джоан, медсестра, очевидно - подошла и нажала на кнопку, поднимая кровать. Я хотела поправить подушку под головой, но из нового положения понимала, почему не могла.

Моя грудь, руки, ноги были связаны. Ремнями.

– Что это?
– Слова были заключены между стенанием и проклятьем.

Моя подошла к кровати, отодвинула простыни. Она посмотрела на медсестру, которая кивнула, потом расстегнула тканевые манжеты, связывающие мои запястья.

Они были обвёрнуты в белую марлю. И, как по команде, я заметила, что они болят.

Я глубоко вдохнула, пытаясь не разойтись по швам, но это было тяжело. Так тяжело.

– У вас всё в порядке?

Мои глаза уставились на дверь, которая уже была открыта. Офицер - или охранник?
– маячил там, держа руки на поясе.

– Всё хорошо, офицер, - сказала Джоан, звуча раздражённо.
– У меня всё под контролем.

Мои глаза лихорадочно метались между ней и мамой, но моя мама едва могла смотреть на меня.

Должно

быть я выглядела так же как и чувствовала - как будто я вот-вот закричу - потому что медсестра начала ослаблять ремни на моих ногах и груди. Они были сложными.

– Ты потеряла довольно много крови вчера вечером, дорогая, и ты была в основном без сознания. Но после переливания ты очнулась и со всеми лекарствами что мы в тебя вкачали, ты выглядишь немного дико. Но сейчас ты в порядке.

– Почему снаружи коп?

Джоан сделала паузу, заколебалась, всего на мгновенье, потом занялась проверкой мониторов рядом с моей кроватью.

Кого-то ещё привезли с тобой с причала, - казала мама.

Мир замер. Мужчина? Моя мать знала как выглядел Джуд. Почему она просто не сказала Джуд...

– Мужчина средних лет. Белые волосы, грузный.
– Её глаза меня изучали.
– Ты его знаешь, Мара?

Воспоминание обожгло мой разум.

Мужчина уронил рацию до того как успел закончить предложение. Выражение нестерпимой боли поглотило его замешательство.

Я покачала головой, отмечая скованность в шее, боль во рту. Как он умер?

– Что случилось?
– спросила я.

– Мы не знаем, - мягко сказала мама.
– Он не был... он был.. мёртв... когда туда добралась полиция. Они хотят задать тебе несколько вопросов, когда ты будешь готова.

– А что насчёт Джуда? Что насчёт Джуда?

Моя мать закрыла глаза.

– Джуд мёртв, Мара.

Я должно быть говорила вслух. На секунду моё сердце грозилось выпрыгнуть от радости.

– Он умер в психиатрической больнице.

Она не поняла.

– Нет. Нет.

– Здание обрушилось.

Я помнила как она говорила те же самые слова в другой больнице, в другом штате. Крик нарастал в моём горле.

– Джуд этого не делал. Так же как и Рейчел или Клэр.

– Нет, просто послушай...
– Мои слова были безумными и они жгли мне горло.

– Доктор Келлс скоро будет тут, - сказала моя мать, - Они о тебе позаботятся.

– Что?

– В Горизонтах, дорогая.
– Моя мать осторожно села на край моей кровати и её взгляд разбил мне сердце.
– Мара, детка. Мы любим тебя слишком сильно чтобы позволить тебе навредить себе. Ты нужна нашей семье.

Я яростно закачала головой.
– Ты не понимаешь.

– Успокойся, милая, - сказала Джоан. Её глаза встретились с моей матерью.

– Я этого не делала, - умоляла я, показывая свои запястья. Джоан была расплывчатым движением рядом с моей кроватью. Она нежно взяла мои руки, но я вздрогнула. Её хватка усилилась.

– Не трогай меня.

Моя мать отшатнулась. Прикрыла рот рукой.

– Ты меня не слушаешь!
– Белый шум пульсировал у меня в ушах. Я наклонилась вперёд.

– Мы слушаем. Мы слушаем, дорогая.