Эволюция - первый шаг к бессмертию

Кузнецов Андрей Геннадьевич

– Что же, - довольно отреагировал я, - был рад помочь! С вами закончили, работайте.

Док подключил свой КПК к компьютеру, чтобы перебросить всю информацию на него. Затем начал что-то активно и увлеченно печатать.

– Помогите!
– закричал тот старикан неподалеку. Подняв голову, я увидел его, трясущегося в конвульсиях, а

подскочившие медики схватили пациента за руки, ноги и голову. Я тоже поспешил к нему.

– Эпилепсия?
– спрашивал один медбрат.

– Возможно, - послышалось в ответ.

Кто-то воткнул больному большой

шприц в запястье, и через секунду после того, как иголка была вытащена, пациент ослаб и перестал сопротивляться. Я посмотрел ему в глаза.

Сначала они примерно секунду двигались хаотично друг с другом, а затем сошлись в одной точке и закрылись.

– Вырубился, - успокоил всех вколовший инъекцию.
– Везите его на обследование.

Я двинулся к выходу из медицинского корпуса. Нужно было выйти на поверхность и проверить антенну на крыше колонии.

Она до сих пор не функционировала, а ведь необходимо наладить связь в полной мере между космической станцией и нами. Сейчас все общались и координировали свои действия через личную связь костюмов или гарнитур, однако так далеко не уедешь. Надо доделать всего лишь малость. Антенна представляла собой огромную тарелку с приемо-передатчиком. Если смотреть снаружи снизу на нее, виднелись огни на крыше.

Казалось, вряд ли что-то серьезное могло произойти.

Я зашел в комнату с костюмами, надел свой прототип и вышел на улицу. Необходимо было пройти через сад с засохшими деревьями, к нему в тот момент на луноходе подвозили огромный контейнер. С левой стороны колонии на крышу вела обыкновенная лестница с металлическими дугами со спины. Так называемая "защита от падений".

Я схватился за перекладину и начал свой подъем. Гравитация была отличительна от земной и марсианской, поэтому двигаться вверх было легко, а расстояние преодолевалось без особых усилий.

Минуты через три я был на крыше. Антенна стояла не очень далеко.

– Да ну!
– удивленно рыкнул я.

Подойдя ближе, я увидел сломанный приемо-передатчик на кончике. Он был разбит, а рядом валялся кусок металлической трубы.

– Дмитриев, ну ты козел, - прошептал я, осматривая повреждения и собирая разлетевшиеся по крыше детали.

– Вадь, ты как там?
– связался я с напарником.

– Андрюх, вот иди и сам чипуй эти карты! Здесь толпа стоит, все недовольные. Кстати, новичков прислали, сидят

девайсы разгребают. Только их лицезрение добавляет оптимизма: кому-то хуже, чем мне!

– Ладно, не плачься. Я на крыше, тут вообще жесть. Собираю запчасти хожу. Похоже, что ничем уже помочь не смогу тарелке, а на "Союзе" наверняка есть десяток подобных устройств. Пошли одного из молодых за ним.

– Без проблем, - радостно оповестил Вадим.
– Считай, что он уже в пути.

Меня терзали мысли: зачем это делать? Может, конечно, это дело рук душевно больного человека.

Однако отбор в Космической Федерации суровый, медицинские проверки длятся около месяца, смотрят все: от головы до пяток. Человек больной не попадет ну никак сюда. Потом, зачем

запирать людей? Наверняка расчет идет на гибель полутора тысяч, то есть всех. И причем тут связь? Ну, прокатил бы этот коварный план, в чем повинна антенна? Возможно, конечно, он рассчитывал на то, чтобы как можно дольше оставались на станции те, кто прибудет для устранения неполадок. Или для того, чтобы привлечь как можно больше внимания к себе. Видимо, скрытый маньяк.

Пока мысли одолевали, я ходил по крыше и, казалось, собрал все кусочки разбитой аппаратуры в кучу в надежде на то, что "на соплях" можно попробовать починить все заново. Битый час я просидел там, ожидая человека с новым "наконечником".

Я метался туда-сюда, изредка поглядывая на восхитительный горизонт.

Внизу на луноходе ездили военные, раз в пятнадцать минут делая инспекцию снаружи. Проезжая, они останавливались, кто-то выходил и осматривал закутки станции. То ли они искали Дмитриева, то ли еще кого. Да и кто знал, какие инструкции они получали от Бэйкерса.

Один из луноходов возвращался с ближайшей станции

ПМО.

Эта система представляет собой огромную пушку, где в нижней части есть помещение технического назначения. Теоретически, взломав его, можно там отсидеться, если ты

прячешься ото всех. Но, как оказалось, судя по радиопереговорам, там никого не было. Помещение опломбировано снаружи, и никаких следов поблизости не нашли.

Да и где искать этого Дмитриева? Было не совсем понятно...

Когда я еще был на Земле, отец что-то говорил мне по поводу шлюпки, которую, якобы, сбила система ПМО. По радио, как я понял, на ее поиски отправилась группа с целью проверить, кто был в ней. Скорее всего, как думали, там будет найден Дмитриев или то, что от него осталось.

Еще около получаса я просидел без дела, отзванивая бедному Вадиму, который, похоже, окончательно зашился в работе.

Новый персонал прибывал с космолета, и Вадя явно не успевал. Ведь на каждую карту уходит порядка трех минут, пока в нее вносятся данные отпечатка ладони и скан обоих зрачков глаз владельца. Учитывая, что сюда прибыло порядка четырехсот человек, то только на них уйдет, не считая сотрудников колонии, несколько дней, я предложил Вадиму облегчить его работу.

– Если кто-то из наших вновь прибывших помощников умеет вводить данные на карты, пусть обязательно поможет тебе, - сообщил ему я.

Вадя был рад этой новости . Появился шанс, что уже до вечера эпопея с доступом решится, а потом военные снимут свои кордоны с дверей внутри помещения.

Я починю тарелку, и связь с Марсом, Землей и "Союзом" снова возобновится, специалисты с корабля уже задергали меня. Они были готовы приступить к изучению всех данных. В ответ я торопил их с доставкой детали ко мне.

– Да где этот новичок, блин, - шепотом молвил я и поднял голову в сторону нашей громадины.

Оттуда вылетела маленькая горящая точка. Я подошел к лестнице, по которой забрался на крышу. С этого места было отчетливо видно взлетно-посадочную