Эволюция
Шрифт:
«Дружно думаем о сиськах», — усмехнулся Лейст, когда его руки накрыли мягкие груди Вайны.
— Ты находишь меня смешной? — напряглась та.
— Нет. Я нахожу тебя великолепной.
Он коснулся губами её шеи. Поцеловал сначала нежно, потом — грубо, жадно. Вайна молчала, тяжело дыша, и тогда он вцепился зубами в её кожу. Судя по возгласу, сорвавшемуся с губ женщины, он верно угадал её желание. Она выгнулась в его руках, одновременно и отстраняясь и стремясь к нему.
Лейст толкнул её в постель. Стянул с себя майку,
Вайна вскрикнула, когда он вошел в неё. Пальцы впились в его плечи.
— Спокойнее, — попросила она.
— Это вряд ли, — выдохнул в ответ Лейст.
Ему было не до спокойствия. За все пережитое и не пережитое, за все годы, проведенные в ненависти к себе, за все то, что потерял, или думал, что потерял… За всё это он получал ту единственную плату, которую ему послала Вселенная, и у него не было желания пить по глоточку. Он хотел захлебнуться в яростном потоке ненастоящего, сиюминутного блаженства с привкусом смерти и отзвуком боли.
И когда всё закончилось, он испытал самую страшную и блаженную пустоту, какую только можно было себе вообразить.
Вернулась боль, к ней добавилась усталость. Лейст тяжело повалился на бок рядом с Вайной и закрыл глаза, прислушиваясь к гулким ударам собственного сердца.
— Вот и всё, — прошептал он в полузабытьи.
— Нет, — возразила Вайна. — Время еще есть. Расслабься. Быть может, к утру ты умрёшь, позволь мне воздать тебе хоть чем-то.
Он почувствовал её губы на своём теле. Они спускались всё ниже. Лейст вздрогнул, пальцы самопроизвольно вцепились в края матраса. Вайна определенно знала, что делала, и тело отзывалось на её ласку.
В этот раз она была сверху, и всё было так, как хотелось ей. Миллион оттенков смысла слова «вечность». Лейсту казалось, что вот-вот он сойдёт с ума от этой сладостной пытки. Снова и снова его руки поднимались, гладили слегка влажное, разгоряченное тело Вайны и падали обратно, чтобы миг спустя вновь повторить этот путь.
Она заставила его держаться столько, сколько было нужно ей, и отпустила поводья только тогда, когда сама достигла пика. Со стоном повалилась ему на грудь, и минуту они молчали, слушая дыхание друг друга.
— Пора, — прошептала Вайна.
— Да, — хрипло ответил Лейст.
— Оденься.
Сама она, встав, надела свою сорочку и попыталась поправить прическу. Лейст оделся, взяв из шкафа новый комплект формы. Всё это время они молчали.
— Постарайся выжить, — сказала Вайна, когда за дверью раздались быстрые, тяжелые шаги. — Хотя бы ради меня, если больше не за чем.
— Я только и делаю, что выживаю, — отозвался Лейст, глядя на дверь. — Должно получиться и в этот раз.
Электронный замок пикнул и внезапно открылся, хотя официально никто, кроме Лейста, не мог его отпереть. Дверь распахнулась, на пороге появились сотрудники службы безопасности.
— Капитан Лейст, — бесстрастно сказал первый. — Вы арестованы и приговорены к смертной
— Ну, если вы так считаете… — Лейст вытянул вперед руки. — Наручники наденете, или пойдём так?
Один из солдат схватил его за плечо, толкнул к выходу. Другой шагнул к Вайне.
— Вам следует пройти со мной, — услышал Лейст его смущенный голос.
— Нет, я пойду домой, — спокойно отозвалась Вайна.
— Но я… Я должен сопроводить вас туда.
— Ну так беги следом и не досаждай мне тявканьем. Дорога мне известна.
Лейста толкнули в спину, и он ускорил шаг, оставив позади Вайну и всё, с нею связанное. Впереди было нечто куда более важное. И как же многое теперь зависит от Ирцарио…
Глава 45
В камере было лишь одно помещение и не было молекулярного душа. В остальном Лейст даже не понимал, для чего надо было переводить его из комнаты. Могли бы просто перекодировать замок и повесить на дверь табличку «Тюрьма».
Правда, вместо двери и стены была решетка, и время от времени с той стороны проходили надзиратели, бросая на Лейста суровые взгляды. Он отвечал им высоко поднятой рукой, лёжа на койке.
Да, пожалуй, что койка здесь была пожестче, но всё-таки камера представлялась вполне пригодной для проживания. Гинопосцы относились к своим с уважением, и даже если человек оступился, это не было причиной ломать его честь и достоинство.
Пока его вели путанными коридорами, Лейст думал, что, оказавшись на месте, немедленно уснёт. Но, похоже, принятые таблетки обладали длительным действием. Или же адреналин победил усталость. Во всяком случае, Лейст чувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим, и даже боль притупилась.
Сначала он с беспокойством пытался спрогнозировать свою дальнейшую судьбу. Браслет у него отобрали, и Лейст еще раз тщательно просмотрел с его помощью все нормативные акты Гинопоса. Если Аргеной не пойдет против законов, то он должен появиться здесь в присутствии двух свидетелей. Но если расчет Вайны неверен…
В конце концов, кто такой Лейст? Как ни старался тот же Аргеной сделать из него суперзвезду Гинопоса, он так и остался подозрительным чужаком, на которого не пойми с каких щедрот сыплются всякие блага. Вполне возможно, что при следующем обходе надзиратель просто всадит ему пулю в башку.
Но Лейст в это не верил. Он достаточно успел узнать Аргеноя, чтобы твёрдо быть уверенным: он придёт. Не тот это человек, чтобы доверить ликвидацию личного врага безымянному исполнителю. Аргеной придёт, и последний план Хирта войдёт в заключительную стадию.
— Ты какого хрена сделал?
Лейст вздрогнул. Он слишком задумался и не заметил, как с той стороны решетки образовался Ирцарио.
— Мачеху твою поимел, — отозвался Лейст. — А что?
Ирцарио смотрел на него, как на внезапно заговоривший баобаб.