Евреи и пророк
Шрифт:
– Ну, значит арестовать меня ты прибылТак, так
– Простите меня, мой господин, мне приказали просто. Я не смел возражать, иначе не видать мне пагонов генерала.
– Аха Ты будешь мне служить?
– Конечно, мой господин. Буду, буду! Ой как буду!
– Тогда и будешь генералом. Запомни, мой будущий генерал. Революционером надо быть, не только будучи оппозиционером, но и будучи правителем.
Полицейский поклонился очень низко.
– А теперь ступай, и рядом находись. Возможно, будешь нужен.
Исаак
– Нет, Сулик, это безбожно, это слишком богохульно. Ты перегибаешь палку, так нельзя.
– Что!? Ох ты послушай меня. Ты вокруг оглянись, и посуди сам: разве природа не создала изначально два разных вида людей? Скажи, разве у всех людей одинаковый голос, одинаковая кожа или походка, одинаковые вкусы?
Скажи, разве одинаковы их стремления? У многих людей даже нет стремления. Они бесцельны, как кукушки.
Никто меня не убедит, что эти различия – случайны, или тут сыграло свою роль воспитание. Глупости!
Кто либо мне сможет доказать, что находясь в чреве матери, раб и господин неотличимы друг от друга. Мол, эти эмбрионы одинаковы. Я взвесил все, все факты, элементы. Проанализировал результаты анатомических исследований. И вот вывод: нет никакого сходства между детьми из двух разных слоев общества. (Несколько раз подряд растягивал эспандер перед грудью).
Предоставь их самим себе, пусти на самотек, и ты увидишь, что ребенок из высшего общества думает и видит по другому, чем люмпен, крестьянин. И ты поразишься несходству их чувств и ощущений.
А теперь проведи такое же исследование над животными (с одышкой). Возьми какаду и сокола. Какаду – самая мыслящая и умная птица из всех летающих существ. Сокол же – наоборот, тупая птица. Тем не менее, сокол парит выше, летит быстрее.
Но нет от этого проку! Сколько бы он не летал, он брошен на произвол природы.
Какаду же рядом с человеком. Ему лететь не надо, нет необходимости.
Живет он как царь в клетке, кушает голландский сыр, слушает он джаз, и даже учит слова. И так будет всегда. А сокол добывает себе пищу сам, летая в одиночестве.
Обычный человек – это просто вид, который чуть выше шимпанзе. Шимпанзе, в отличие от человека умеет прыгать по деревьям. Между ним и человеком из высшего класса – огромная пропасть.
Так для чего установила Природа столько различий и оттенков? Неужели одинаковы все растения? Конечно же, нет. Разве все животные обладают одинаковой силой или похожи друг на друга внешне? Тоже нет. Разве тебе придет в голову сравнивать жалкий кустарник с величественным тополем, дворнягу с гордым сенбернаром, сиамского кота с обычной котярой?
Вспомни латинскую пословицу:
Homo homini lupus est.
Человек человека съест.
Ох (положил на землю эспандер, и начал отжиматься с земли). Видишь,
– Не понял а разве не ты сам заварил эту кашу с самозванцем?
– Я! Да, я заварил. Но я не думал, что будет так серьезно. Да, ты прав!
Мы далеко зашли. И в плане трона, президентства я точно вижу то, что Имам – это человек с улицы. Он не родился с жопой, годным для трона. Это не высший класс, это не порода.
Пойми, наконец, что если Природе было угодно, чтобы мы по рождению принадлежали к высшему классу человеческого общества, надо извлекать выгоду и удовольствие из своего положения и давить на чернь. Заставлять служить нашим страстям и прихотям.
Так что, пошли. Пошли, пошли! Сейчас сам убедишься.
Закончив утреннюю зарядку, Сулейман уверенно зашагал в сторону бывшего Райкома. Исаак поплелся за ним. Они оба пошли по размытой ночным дождем дороге. Небо было грязно малиновым, висело низко.
Сулейман подошел к площади, там еще шумела толпа. Она требовала увидеть нового короля своими глазами. Сулейман приблизился поближе, поднялся на трибуну, облокотился о барьер, стал кричать.
– Люди! Слушайте же меня! Только что мы из Баку получили известие.
Президент отрекся от престола. Уже он не Президент! Да здравствует Имам!
Поприветствуем же нашего нового правителя, Имама. Ура!
Народ молчал. Стало тихо. Сулейман посмотрел в сторону Исаака, искал его взглядом, но не увидел. Сулейман стал дергаться.
– Эй, вы, толпа! А ну кричите, да здравствует Имам!
Молчал народ.
ВскочилиСтолпились Слетела посуда Как мертвая груда, Застыли и ждут И отперлись двериИ черные звери По лестнице темной идут!15.
Исаак упорно работал над своими духами. Сидел на даче в Нардаране, смотрел в окно, усиленно трудился. До их изготовления уже осталось мало.
Перебирал, наливал, смешивал в склянках, ставил их в микроволновку, потом опять спаривал, смешивал, смотрел под микроскопом. Потел, пыхтел, слишком усердно работал.
Он взглянул в сторону моря, вышел на веранду. На него пахнул морской бриз. Вдруг Исаак резко вспомнил своего деда Меера. Помнится, как после войны, сидя на этой веранде, дед ему рассказывал про один случай, который с ним приключился в конце 70 годов. А точнее, случилось это весной 1978 года.
Дело было так. Однажды дедушка Меер шел по городу Баку. Озираясь по сторонам, он с удивлением смотрел, как сильно изменился родной город с того времени, когда он в нем был последний раз. Старик был не похож на своих ровесников.