Евреи в войнах тысячелетий. Очерки военной истории еврейского народа
Шрифт:
1 июня 1967 года в Соединенные Штаты прибыл Меир Амит, который с 1962 года был начальником МОССАДа. Он встретился с шефом ЦРУ Ричардом Хелмсом. Задачей Амита было выяснить, как отреагирует американское руководство, если израильтяне нанесут превентивный удар по изготовившимся для наступления армиям арабских стран. Амиту удалось убедить своего американского коллегу в том, что такой удар совершенно необходим израильской армии, чтобы победить, не понеся больших потерь.
5 июня 1967 года первая волна израильской авиации обрушилась на аэродромы египтян. Пилоты атакующих самолетов знали точное расположение зенитной артиллерии и радиолокаторов, знали, когда египетские пилоты завтракают, знали, где находятся стоянки боевых машин, а где всего лишь макеты. Большая часть этой информации
9 июня израильская авиация нанесла точный удар по укрепленным районам сирийцев на Голанских высотах, а потом в наступление двинулись танковые бригады. Танкистам было известно точное положение каждого орудия, каждой долговременной огневой точки, каждой противотанковой мины. Именно поэтому и смогли они выбить сирийцев из укреплений, понеся незначительные потери. Победа в этой операции была достигнута во многом благодаря точным сведениям о сирийской оборонительной полосе, добытым Эли Когеном. Великий израильский разведчик и после гибели верно служил своему государству и народу.
Уцелевшие египетские и сирийские МиГи, которые поднялись в воздух, тоже были очень скоро уничтожены в воздушных боях. И произошло это не только потому, что израильские летчики были высококлассными специалистами. Они к тому же отлично знали все наиболее уязвимые места самолетов своих противников, «мертвые зоны», куда не достает их бортовое оружие. Этому способствовало изучение подобных мест на самолете, угнанном Муниром Редфой…
После победы в Шестидневной войне руководство Израиля приняло энергичные меры, чтобы освободить своих граждан, по тем или иным причинам попавших в руки противника. В обмен на пять тысяч египетских солдат освободили несколько десятков израильских летчиков и бойцов-водолазов, плененных египтянами. Но еще большую ценность представляли 9 генералов и 500 офицеров, взятые израильтянами в боях. Было официально предложено немедленно их всех освободить и вернуть на родину в обмен на десять израильских разведчиков, заключенных в египетских тюрьмах. Первыми в этом списке стояли имена супругов Лотцев. И вскоре все десять были освобождены и возвратились в Израиль.
Выдающийся руководитель МОССАДа Исер Харел вышел в отставку в 1963 году, когда премьер-министр Бен-Гурион не одобрил его тактику диверсионных актов против немецких специалистов-ракетчиков, работавших в Египте. Его преемником на посту начальника МОССАДа стал Меир Амит, до этого возглавлявший военную разведку — АМАН. Амит, закончивший Колумбийский университет, высококультурный специалист, владевший почти всеми европейскими языками, был полной противоположностью Исеру Харелу. Он считал, что научные методы организации разведки и анализа полученных ею сведений играют не меньшую роль, чем интуиция и голый риск. При Амите моссадовцы стали действовать более цивилизованными методами, меньше внимания уделяя диверсиям.
Однако в некоторых случаях и Амит организовывал весьма масштабные и дерзкие операции. Примером может служить угон ракетных катеров, построенных на верфях французского города Шербура. Эти катера были в то время наиболее современными малыми кораблями такого класса. Они развивали скорость до 45 узлов, вооружались противокорабельными ракетами и могли противостоять египетскому военно-морскому флоту. Правда, израильтяне заказали всего 10 катеров, а египтяне имели 10 одних только фрегатов, 12 подлодок, 6 эсминцев и более 50 торпедных и ракетных катеров, в основном — советского образца. Но в Израиле уже привыкли, что соотношение в численности вооружения, как правило, не в их пользу, а до получения французских катеров они вообще могли противопоставить египтянам только одну устаревшую подводную лодку.
В Шербуре поселились более 200 израильтян, принимавших участие в постройке катеров, а также входивших в состав корабельных команд. Руководил ими бригадный генерал Мордехай Лимон, опытный мореход, бывший командующий военно-морским флотом Израиля. Он славился и как недюжинный диверсант-подводник и в 1948 году, пробравшись в гавань Порт-Саида, утопил магнитной миной египетский боевой корабль — первый из уничтоженных
Первый катер, «Мивташ», сошел с шербурских стапелей в апреле 1967 года. Вскоре двинулся в Израиль и второй. Однако после Шестидневной войны французский президент де Голль ввел полное эмбарго на поставки Израилю вооружения, в том числе и оплаченного им. Правительство поручило МОССАДу любой ценой вырвать из рук французов оставшиеся восемь ракетных катеров. И всего лишь через неделю после введения эмбарго, 4 января 1969 года, израильтяне подготовили к выходу еще три построенных катера, ночью подняли на мачтах бело-голубые флаги и ушли через Гибралтар в Хайфу.
Французы были ошеломлены этой дерзостью, назначили расследование, наказали виновных. Тем не менее строительство последней пятерки катеров продолжалось — ведь они были полностью оплачены. И израильтяне решили увести и эти ракетоносцы. В сотрудничестве с генералом Лимоном МОССАД отработал до деталей план угона. Операция получила название «Ноев ковчег», и разведчики приняли в ней самое деятельное участие.
Прежде всего ими была проведена фиктивная сделка, по которой катера у израильтян приобрела некая норвежская судостроительная фирма «Старбоут энд вейл», кстати, специально созданная и зарегистрированная МОССАДом. После продажи в Шербур стали прибывать члены команд катеров, все, как на подбор, рослые, голубоглазые и светловолосые блондины. Французы не могли проверить, да и не интересовались особенно, насколько хорошо они владеют норвежским языком, но иврит эти «норвежцы» знали блестяще.
18 декабря были завершены последние формальности сделки по продаже катеров, и «норвежцы» стали их осваивать, пробуя судовые агрегаты, запуская двигатели. В ночь перед рождеством на борту каждого катера находилось по 20 этих израильских мореходов. В море разразился шторм, нелегкий и для крупнотоннажных судов, однако выбора не было, и руководитель операции генерал Мордехай Лимон принял решение — выходить именно в эту рождественскую ночь. А МОССАД, обеспечивая прикрытие, заказал рождественский ужин для своих «норвежцев». Они даже своих французских подружек пригласили на это пиршество.
В 9 часов, в канун Рождества, взревели 20 мощных двигателей — по 4 на каждом катере, и ровно в полночь, вздымая буруны, катера пошли в никогда не используемый фарватер и вышли в Ла-Манш, где бушевал шторм. Капитаны вели свои утлые суденышки в Бискайский залив, направляясь к Гибралтару.
А во Франции между тем поднялся не менее сильный политический шторм, захвативший правительственные и дипломатические сферы, включая президента и премьер-министра. В Израиль посыпались ультимативные требования вернуть катера. Оттуда ответили, что катера — норвежские, и посоветовали обратиться в Осло. Египтяне и ливийцы срочно обсуждали возможность потопить невооруженные катера, и уже была послана на перехват подводная лодка. Но над головным катером описывали круги подоспевшие самолеты израильтян, которые и сопровождали отважных похитителей до берегов Палестины. Так завершилась эта, беспримерная по дерзости, операция, в результате которой израильский флот пополнился эскадрой современных быстроходных катеров-ракетоносцев. Их срочно оснастили пусковыми установками противокорабельных ракет «габриэль», имевших в то время видимое преимущество перед аналогичными типами. «Габриэль» на всем протяжении своего многомильного полета шла на уровне, не превышающем одного метра от поверхности воды, и была малодоступна для поражения противоракетными средствами. С такими катерами и ракетами Израиль уже мог противостоять флоту своих противников.
Операцией, по дерзости и расчету подобной угону катеров, был «Вавилон», в результате чего израильтяне полностью разрушили иракский ядерный реактор «Озирак». Этот реактор беспокоил руководство страны еще с сентября 1975 года, когда Саддам Хусейн договорился с французскими промышленниками и правительством о постройке ядерного комплекса неподалеку от Багдада, возле поселка Эль-Тувейт. Располагая огромными суммами валюты от продажи нефти, Ирак закупал у Советского Союза и других стран большие партии самого современного оружия и явно стремился стать лидером всего арабского мира.