Евреи в войнах тысячелетий. Очерки военной истории еврейского народа
Шрифт:
И вскоре Мунир не мыслил себе жизни без своей золотоволосой любовницы. Уже через месяц она предложила ему совместную увеселительную поездку во Францию. И там через два дня призналась, что работает на Израиль, и уговорила его тайком вместе с ней посетить эту страну. Очарованный ею, пилот согласился.
В Израиле Муниру Редфе без дальних околичностей предложили угнать МиГ-21, гарантировав высокое вознаграждение, выгодную работу и абсолютную безопасность после выполнения задания. Редфа не сразу, но согласился в конце концов, оговорив, что прежде всего из Ирака должны быть вывезены его жена и дети. Его заверили, что угон он произведет только после того, как семья окажется в полной безопасности. Затем с Муниром обсудил план полета на МиГе сам командующий
Редфа был поражен, узнав, что израильтяне полностью в курсе дел его аэродрома. Они знали по именам не только всех летчиков, но и механиков, биографии всех иракцев и советских специалистов. Израильские разведчики досконально, по минутам, изучили режим работы авиабазы, особенно в дни, когда проводятся длительные тренировки, потому что в такие дни к машинам крепят дополнительные баки с горючим. После подробнейшего инструктажа Редфа со своей любовницей через Европу возвратился в Ирак.
Затем МОССАД провел операцию по вывозу семьи пилота. Под видом лечения его сына этот мальчик, его мать и брат вылетели в Лондон, но на самом деле прибыли в Тель-Авив. Настал черед самого Мунира Редфы. Через 27 дней после посещения Израиля, в августе 1966 года, он приготовился к длительному полету. Для этого нужны были дополнительные баки, но, чтобы их подвесить к самолету, требовалась санкция советских военных специалистов. Однако персонал авиабазы терпеть не мог русских, которые и не скрывали своего высокомерия, к арабам относились с презрением. И баки иракские техники с удовольствием подвесили по приказу своего, арабского, пилота.
Мунир поднял свой МиГ и после первых минут полета повернул его на север в сторону Турции. По радио последовал приказ вернуться. Его предупреждали, что в случае неповиновения он будет сбит. Но Мунир продолжал следовать по проложенному израильтянами курсу. Он прошел над турецкой территорией, через Ливан вышел к Средиземному морю. Израильские радары задолго до подлета засекли МиГ, и в воздух была поднята эскадрилья «миражей», которая встретила и эскортировала его до благополучного приземления.
Его самолет был тщательно исследован на земле и в воздухе авиационными специалистами Израиля и США. Они смогли полностью выявить сильные и слабые стороны этой машины. Советский Союз угрожал, требуя немедленного возвращения МиГа, но израильтяне игнорировали эти угрозы. Любопытно, что 2 мая 1968 года, в двадцатую годовщину провозглашения государства, парад в Тель-Авиве открывал именно этот, выкрашенный в красный цвет, самолет. Он имел бортовой номер 007, в честь знаменитого Джеймса Бонда.
Мунир Редфа с семьей остался в Израиле, все данные ему обещания и гарантии были выполнены. Но он никогда больше не увидел своей златокудрой любовницы и не узнал, куда она исчезла, где и в какой роли продолжила свою службу. Не узнали этого и спецслужбы Ирака и Советского Союза, искавшие ее по всему свету.
Отдельного рассказа заслуживают два сотрудника МОССАДа, которые, вне сомнений, являются крупнейшими разведчиками нашего времени, чья высокопрофессиональная и мужественная работа принесла неоценимую пользу Израилю, оказав непосредственное влияние на ход боевых действий в войне 1967 года.
Одного из них в Израиле считают национальным героем. Его полное имя Элия Коген. Он родился в еврейском квартале египетского города Александрии в 1924 году. С раннего детства Эли отличался выдающимися способностями, блестящей памятью, был превосходным спортсменом, отличным фотографом. Вместе с тем он трепетно относился к заветам иудаизма, свято соблюдал традиции веры предков, закончил две религиозные школы. Он великолепно владел арабским, английским, французским и ивритом и был горячим патриотом Израиля.
Элия Коген начал работать на свое государство еще до провозглашения его независимости, включившись
После провозглашения независимости Израиля и Первой арабо-израильской войны, изгнанный из Каирского университета Эли в 1951 году включился в работу разведывательной группы видного израильского агента Абрама Дара, который отослал его для обучения в Израиль. После того как Эли приобрел квалификацию радиста, он вернулся в Египет и продолжал подпольную работу в своей группе до ее провала из-за предательства руководителя — Пола Фрэнка, оказавшегося двойным агентом и выдавшего своих товарищей египетской контрразведке.
Этот провал вызвал в Египте волну преследований евреев по гитлеровскому образцу, которыми, кстати, и руководили бывшие видные немецкие нацисты Леопольд Глейм и Бернард Бендер — в прошлом служившие в аппарате ведомства Гиммлера. Эли в то время смог избежать репрессий, хотя его дважды арестовывали, но ему удавалось убедить следователей в своей непричастности к работе израильской разведки. В декабре 1951 года он окончательно выехал из Египта в Израиль.
Там Коген пытался добровольно поступить в разведслужбу, но его не взяли — существовало правило: добровольцев в МОССАД не принимать. Тогда он стал служить в контрразведке и, хотя показал образцовые результаты на этой работе, тяготился ею, ибо Коген был прирожденным разведчиком. Наконец в 1960 году МОССАД принял Эли Когена на службу. В течение весны и лета он прошел полный курс подготовки, включавший методы наблюдения и подрывных работ, борьбу без оружия и снайперскую стрельбу, шифровальное дело и фотомастерство. Надо отметить, что Эли все время изумлял инструкторов своими способностями к любой изучаемой дисциплине.
Потом он продолжил учебу в Наблусе, где под руководством шейха Мохаммеда Салмана в совершенстве усвоил постулаты мусульманской религии. Затем его привезли на Голанские высоты, он наблюдал панораму сирийских укреплений, изучал образцы оружия и техники, которыми была оснащена сирийская армия. Когену объявили наконец, что действовать он будет в Сирии.
Командование МОССАДа понимало, что выпествовало разведчика высочайшего класса, а поскольку он в совершенстве знал язык и обьгчаи арабов, усвоил сирийский диалект, то особенно пригоден был для работы в Сирии. Тем более что и внешне не отличался от сирийца. В то время Сирия интенсивно готовилась к войне против Израиля. Решение использовать Когена для работы в этой стране было весьма целесообразным и по той причине, что он мог действовать в одиночку, а у МОССАДа не было средств для содержания там целой резидентуры.
Готовясь к работе в Дамаске, Эли отлично изучил по картам и описаниям этот город, нравы его обитателей, просмотрел немало кинофильмов, проштудировал десятки книг о Сирии. И об Аргентине. Потому, что именно оттуда он должен был начать свой путь в Сирию. И в марте 1961 года он приехал в Буэнос-Айрес и зарегистрировался в отеле как Камиль Амин Таа-бес, сириец, бизнесмен-экспортер. Он уже вскоре нашел места, где собирались именитые сирийцы местной арабской колонии. Его подвергли скрупулезной проверке, но легенда разведчика учитывала такую возможность и не имела сомнительных мест. А вскоре Коген стал своим человеком среди самых влиятельных лиц арабской колонии.
Он зарекомендовал себя как весьма образованный и умный бизнесмен, богатый и щедрый араб, к тому же — горячий сирийский патриот. Уже в Буэнос-Айресе Коген проявил подлинное политическое чутье, став сторонником политической партии БААС. И когда он собрался в Дамаск, то получил множество рекомендательных писем к влиятельным лицам в этом городе, адреса и телефонные номера друзей и родственников своих аргентинских знакомых. По дороге в Сирию Эли побывал в Израиле, получил последние инструкции, портативную радиоаппаратуру, повидался с семьей и в начале 1962 года через Бейрут прибыл в Дамаск.