Еврейский юмор
Шрифт:
Столь же мерзкие, как распри в общине, упреки, бросаемые представителями одного религиозного направления представителям другого, могут быть к тому же более шокирующими. Несколько лет назад в студенческой газете одной известной семинарии ортодоксов была опубликована заметка раввина, гласящая: «Мы должны противостоять реформаторскому иудаизму так же, как мы противостояли нацизму. Мы должны противостоять консервативному иудаизму так же, как мы противостояли марксизму».
В анекдотах, рассказываемых традиционными, в особенности ортодоксальными евреями, реформаторское движение рассматривается как лишенное иудейства.
Сидят вместе три реформаторских раввина, и каждый хвалится, сколь либеральна его община.
– На Шаббат, – говорит первый, – мы разрешаем людям курить во время службы.
– Мы еще либеральнее, – говорит второй. – На Йом-Кипур я
– Да это все пустяки, – говорит третий раввин. – На Рош-hа-Шана и Йом-Кипур мы вывесили перед храмом большой плакат: «Закрыт на праздники».
В недавние годы евреи из реформаторов нанесли свой ответный удар анекдотами по ортодоксам.
К реформаторскому раввину приходит один из членов его общины, он сильно подавлен.
– Мой сын, – говорит он, – стал очень ортодоксален. Он весь день проводит в ешиве и заявляет, что в нашем доме все некошерное и потому он не может питаться с нами. И что еще хуже, под его влияние попала и наша дочь. Она ушла из дома и отправилась учиться в одну очень ортодоксальную семинарию для женщин.
– А как ваш младший сын? – спрашивает раввин. – Тот, который был в Стэнфорде?
– Это вообще ужасный случай, – отвечает мужчина. – Он связался с какими-то хасидами и теперь живет в ешиве в Израиле.
– А вы не думали проверить свой мезуза? – спросил раввин.
Этот анекдот сродни Талмуду: для его понимания требуется комментарий. Мезуза– это маленькая коробочка, внутри нее находится небольшой каллиграфический свиток со стихами из Торы, который евреи обычно прикрепляют к дверному косяку в своем доме и к косякам на входе в каждую комнату.
В ходе последних двух десятилетий некоторые ортодоксальные раввины стали заявлять о страшных трагедиях, происходящих из-за того, что евреи помещают некошерные (то есть неверно написанные) мезузы. Неверность обычно заключается в пропущенном или неправильно написанном слове, а также стертой букве. В одной истории, получившей широкое распространение, говорилось, что после того как в 1974 году в небольшом израильском городке Maалот арабскими террористами были убиты 25 еврейских школьников, в ходе проверки школьного здания было обнаружено, что 25 мезуз оказались некошерными.
Шутка здесь состоит в том, что, конечно же, «реформированные» евреи, как правило, не столь добросовестны в том, чтобы проследить кошерность мезузы в каждой комнате. Помимо этого, анекдот затрагивает явление, редко обсуждаемое в еврейской жизни, – гнев и отчаяние, которые испытывают евреи, не блюдущие традиционные обряды, когда их отпрыски становятся ортодоксальными. Дети больше не питаются в некошерных домах своих родителей и иногда презрительно отказывают своим родителям в том, что те живут жизнью евреев. Подобные трагедии, убеждают раввины, явно идут непосредственно от Бога, наказывающего человека за некоторые серьезные попрания ритуалов, – нет сомнения, что некошерные мезузы – это один из тех случаев. [84]
84
С критическим разбором, выполненным ортодоксальным раввином, тенденции рассматривать мезузу как оберег, можно ознакомиться в работе Рабби Мартина Гордона «Мезуза: защитный амулет или религиозный символ?», напечатанной в Tradition, лето 1977, стр. 7-40.
Третья разновидность конфликтов происходит между евреями, вышедшими из разных культурных сред. Традиция пренебрежительно отзываться о евреях из других стран достаточно стара. Например, евреи, изгнанные из Испании в 1492 году, рассматривали себя, имея на то некоторые основания, как обладающих более высоким культурным уровнем, нежели остальные евреи Европы. В своей синагоге в Амстердаме они постановили, что неиспанские евреи должны стоять на службе за деревянной перегородкой. В Лондоне потомки испанских евреев постановили, что ни один осиротевший ребенок испанского еврея, который женился на неиспанской еврейке, не получит ни гроша поддержки из фондов общины. [85]
85
См. X.
В XX столетии румынские евреи оказались заклейменными как нечестные: «Каков рецепт пирожных в румынской поваренной книге?» «Сперва украдите десяток яиц».
В ортодоксальных синагогах евреи, повторяя Sh'ma, «Слушай, Израиль…», закрывают глаза руками. Цель этого – помочь человеку сосредоточиться на Боге. История гласит, что в румынских синагогах впереди стоит вывеска, гласящая: «Мы не несем ответственности ни перед кем, чьи карманы могут быть обчищены во время повторения Sh'ma». [86]
86
При пересказе подобных анекдотов с этнической тематикой есть риск способствовать распространению антисемитизма, но истории в этих анекдотах столь абсурдны, что, я надеюсь, юмор перевесит возможное преступление. В любом случае, я заранее приношу извинения своим румынским друзьям-евреям.
В Соединенных Штатах евреи-выходцы из Германии часто выражают неуважение к еврейским эмигрантам из Восточной Европы, которых они считают примитивными и неотесанными. В 1939 году психиатр из неевреев Карл Меннингер вспоминал, какое он испытывал неудобство, когда владелец The New York Times Артур Шульцбергер рассказал «историю, где имитировался еврейский акцент Др. [А. А.] Бриля [пионера восточноевропейского еврейского психоанализа], что мне показалось очень дурным вкусом. На самом деле это был уже второй раз, когда он рассказывал такое в моем присутствии…Он настолько утонченный, держащийся с достоинством человек, что я был просто поражен, услышав от него столь насмешливый акцент, когда он говорил о других евреях». Меннингер также отметил, что Шульцбергер «робел от мысли, что все будут знать, что тот, кто владеет газетой, – еврей», и было возможно, что его частые насмешки над акцентами других евреев были попыткой показать нееврейскому психоаналитику, что сам Шульцбергер, был таким же человеком, как он, и нет необходимости воспринимать его как еврея. [87]
87
См. сборник под ред. Говарда Фолкнера и Виржинии Пруит «Избранная переписка Карла А. Менингера» (New Heaven: Yale University Press, 1988), стр. 282; ицт. у Сандера Гилмана в кн. «Еврейское тело» (New York and London: Routledge, 1991), стр. 26.
Высмеивание Шульцбергером неправильного произношения восточноевропейских евреев напоминает об истории о еврейской паре, отправившейся в свою первую поездку на Гавайи. В самолете у них возник спор: женщина считала, что название Hawaii нужно произносить так, как написано: «Гауайи», тогда как муж говорил, что «w» («уа») в названии должно произносить как «v» («в»). Когда супруги прибыли к месту назначения, они остановили в аэропорту первого встречного, которым оказался пожилой мужчина с бородой, и муж спросил:
– Как произносится название штата, в котором мы сейчас находимся?
– Гавайи, – ответил пожилой человек.
Муж победоносно заулыбался, глядя на свою жену.
– Спасибо, – сказал он пожилому человеку.
– Ю а велком (англ. «рад помочь»; традиционно произносится «ю а уэлком». – Примеч. пер.).
Для еврейских эмигрантов характерно произнесение «уэ» как «в», но это обыгрывается и в американских анекдотах нееврейского происхождения. Роберт Уагнер (Wagner), католик по вероисповеданию, был мэром Нью-Йорка в 1950-х и начале 1960-х годов, являясь потомком германских эмигрантов. В то время была популярна комнатная игра, которая, возможно, была предшественницей игры «Риск», и состояла в том, что человек произносит слово или фразу, а другие участники подбирают вопрос, на который это могло бы быть логическим ответом. На фразу «9W» («найн уэ»), что было названием шоссе, ведущего в город Нью-Йорк, правильным вопросом было: «Мэр Вагнер (Vagner), ваша фамилия пишется через „в“ ("v")?» [88]
88
В немецком языке, также как и в идише, «найн» означает «нет».