Еврейское счастье военлета Фрейдсона
Шрифт:
А затем и Ил-2-спарку прислали в варианте летающей парты. Доучивать пополнение на месте. Ворона из Хрущёва выбил.
Никишин после сдачи мной зачёта по матчасти, меня на ней вывозил в небо, чтобы я почувствовал тяжёлую машину. Но в бой Ворона меня больше не брал, кивая на Хрущёва.
Два раза фрицы пытались бомбить наш аэродром. Но девчонки-зенитчицы оказались для люфтов неприятным сюрпризом. А там и ястребки подоспели — отогнали стервятников. Никого, правда, не сбили.
Потом БАО долго ковырялось, ложную взлётную полосу восстанавливая.
На основную ВПП — просёлочную дорогу, хитрый
Завьялова освоила немецкий спаренный турельный пулемет Mauser 81Z, который Тынис все же свинтил с разбитой ''рамы''. И 3000 патронов винтовочного калибра к нему нашел в том же сбитом ''филине''. Уже в снаряженных 250-патронных лентах. Никишин обещал Лару взять в бой над городом своим воздушным стрелком, если она освоит трофейную машинку, которую устанавливает Цалькович на его ''семнадцатую''. На этой почве мы впервые со штурманом поругались.
Завьялова — казачка. Соблазнить на бой ее легко, а вот отвадить ее от боя, без потери отношений, невозможно. Тем более, после вручения ей медали ''За отвагу'' из рук члена Политбюро. У нее даже поговорка появилась странная: ''женщина должна быть мужественной''.
На фоне напряженных личных отношений нашего ''треугольника'' прилетел в полк на связном самолёте начальник Особого отдела дивизии полковой комиссар Пшеничный. Вроде так… планово.
Долго сидел в землянке с Тынисом.
Потом пригласил меня прогуляться.
— Куда в такую грязь? Разве что по взлетной полосе, — возразил я ему. — Но там нас будет видно отовсюду.
— Да без разницы, — отвечает. — Пусть видят. Главное, чтобы не слышали.
В молчании вышли на место прогулки.
— Говори откровенно: что имеешь против Ратаса? Жалуется он на тебя. И не только мне.
— Лично я против него ничего не имею. Симпатичный парень, когда трезвый. А вот против методов его работы очень много у меня нареканий. Делать ему здесь нечего, а здоровья, что грязи, вот и пьёт с безделья. С людьми работать не умеет. У него на всё один метод — запугивание. Соответственно нормальной осведомительской сети он не создал — куда ему, если чаще пьяный дрыхнет. Охраной периметра полка не озабочен, безопасность полка и высоких гостей у нас это 'не его проблема', - перековеркал я эстонский акцент. Его надо употребить там, где бы он бегал как лось целыми днями и чувствовал свою нужность. В Осназ его надо. А так сопьётся человек.
— Хорошо. — Переложил Пшеничный планшет из руки в руку. — Я тебя понял. Заменим тебе уполномоченного. Умудрился ты Хрущёву понравиться. И Абакумов о тебе наслышан. Щербаков твоей судьбой интересовался. Не простой ты человек, Ариэль Львович. А вот то, что ты с подчиненной живешь — непорядок. Плохой пример показываешь бойцам и командирам. Этак скоро весь ваш полк блудом накроет. А что? Комиссару можно, а нам нельзя? Пересмотри свое поведение. Пока по-дружески советую.
Протянул руку для пожатия и пошел, насвистывая, к своему биплану. Только подковки по металлу стучат.
Я пошел к Вороне.
— Тарасыч, отпусти меня на полдня в Красную
— Что ты там забыл? — удивляется.
— Сельсовет, — отвечаю.
— Рассказывай.
— Жениться хочу.
— Ну, на ком: не спрашиваю — весь полк знает. А что так именно сейчас приспичило?
— Интриги, брат, интриги.
— Пшеничнер наехал?
— И это тоже.
— Давай проще. Неси, Львович, мне красноармейскую книжку Завьяловой. Оформлю вас приказом по полку ''считать мужем и женой''. А там, после войны, уже разберетесь: кому на ком надо жениться. Но с тебя фант. Чтобы не зубоскалили по углам, я Завьялову перевожу в воздушные стрелки. К Никишину. А то и так бабы сплетничают, что у нее медаль ''за половые услуги''. А ''За отвагу'' добавили потому, что сопротивлялась и не сразу дала. Не слыхал? Теперь знай.
Свадьбу сыграли, не откладывая в долгий ящик, на следующий день. Благо небо обложило низкими облаками — нелётный день. Нечастый случай в сентябре — надо пользоваться, пока дают в небесной канцелярии.
Скромно отпраздновали. В лётной столовой. Просто был ужин, но с выдумкой поваров. Обилие фруктов и овощей — осень благодатная. Всем досталось по полстакана водки из неприкосновенных запасов интенданта. Буду должен…
Я в парадке и Лара в бежевом платье и в фате из марли. Но с медалями. Фату наша докторица придумала. Марля также с санчасти.
Гости — командный состав полка и лётчики. Даже Тынис полчаса посидел за общим столом.
Торжественная часть была краткой. Просто Ворона объявил приказ по полку о том, что меня и Завьялову с сего дня считать мужем и женой. И все.
Что было душевно, так это песни. Пели все хором не только про Стеньку Разина и шемаханскую княжну. Лара после того, как ее третий раз заставили публично целоваться под крики ''горько'', выдала марафон казачьих песен. Многие подпевали. Я и не знал, что у казаков не только мрачный репертуар про черного ворона и дикий ерик, но и веселых запевок много.
Потом была первая брачная ночь в хорошо протопленной землянке. Радостное познание друг друга.
Наутро распогодилось, и Никишин улетел на задание, взяв стрелком молчаливого сибиряка Ионина.
Ларка расстроилась.
— Будешь мне настроение портить после свадьбы — переведу к себе в ординарцы, — пригрозил не притворно. — Всех медалей не заработать. Да и не за медали воюем.
Как мне не хотелось, а пришлось выпустить Ларису в полёт через три дня. Так и простоял у ''колдуна'' весь час, пока группа Никишина не вернулась на аэродром. Слава богу, все вернулись. Без потерь. А у меня появились седые волосы на висках, которые за общей моей блондинистостью особо видны не были. Если только приглядываться…
Никишин, правда, не злоупотреблял и стрелков в экипаже менял. Готовил резерв.
Ворона, приехав с совещания из штаба воздушной армии, сказал, что скоро новые ''илюши'' с завода будут приходить двухместные и стрелков понадобиться не меньше, чем лётчиков.
Тут уж я не выдержал и сам стал летать стрелком. Стрелок — тот же пассажир. А пассажиром летать мне никто не запрещал. Отказать мне не смогли.
К тому же каждый мой вылет даёт минус вылету Ларисы. Как мне еще ее сберечь. Любимую.