ЕвроМайдан
Шрифт:
Оценивая взаимоотношения между политическим руководством Майдана, членами их партий и активистами-боевиками, необходимо прийти к выводу о том, что они составляли единое целое механизма антиконституционного переворота и разделение их с фактической точки зрения не представляется возможным. Более того, задокументированным является значительное количество случаев, когда противоправные действия по свержению законной власти осуществлялись с личным участием членов партий — народных депутатов Украины.
С исторической точки зрения представляет интерес и отношение рядовых участников Евромайдана к «деятельности» его активистов-бо-евиков, а также их оценка правомерности насилия и нарушений закона. Для изучения этого вопроса Фонд исследования проблем демократии провел целый ряд глубинных интервью участников Евромайдана непосредственно во время прошедших событий и на его территории. Приведем выдержки
«Респондент: Первый раз, когда разгоняли, это было ужасно. А сейчас да, я согласна, те, кто стоит на Майдане, они бросали бутылки. Мы лично эти бутылки даже приносили. Бросать нам не давали, но приносили.
82
82 Данные интервью проводились на основе анонимности.
Интервьюер: Это же нарушение закона?
Респондент: А требования народа тоже не выполняются, он же обещал много чего. Бабушка моя рада пяти гривнам, может буханку хлеба купить. Я вчера разговаривала с подругой, она говорит, что'ее муж мог купить за этот год ей десять норковых шуб, если бы больших требований не было сдачи налогов и денег, сборы какие-то. Никто не может работать, денег нормально зарабатывать. А у него за это время и сын стал миллионером, и все, что можно, он уже сделал» [83] ;
83
83 Девушка, сторонница Евромайдана, возраст около 20 лет.
«Провокатором всего этого была власть, вы же не будете отрицать, что в любой стране закон предусматривает свободу изъявления своего. Вот власть перешагнула этот закон полным беспределом, и получили в ответ. Поэтому бросание „коктейлей" захват зданий — это реакция на беззаконие, и это еще цветочки. У людей на Украине зарегистрировано 2,5 миллиона стволов оружия, в Киеве — 400, а у „Беркута" всего лишь 3000» [84] ;
«Всех, кто находится на Майдане, по любой статье из этих законов можно посадить втюрьму. Законно ли все было, какие были законы? Скажите, есть ли выбор на Майдане? Если вас разгоняют, бьют, убивают или сажают в тюрьму. И тут как последний выход — только идти в наступление. Если здесь жить два или три месяца, питаться чаем и салом и видеть все, что происходит, как президент отворачивается и ничего не говорит в ответ, отвернулся от народа, — что делать? Погибать здесь? Сначала просто пикетировали мирным протестом. А потом уже „Правый сектор", он был радикальным, он пошел в бой» [85] ;
84
84 Мужчина, киевлянин, сторонник Евромайдана, возраст около 50 лет.
85
85 Мужчина, сторонник Евромайдана, возраст около 25 лет.
«Бросание бутылок — это же провокаторы, провокаторы. Вы знаете, сколько готовится провокаторов? Вы же понимаете, что это есть. Есть какие-то радикальные партии. Есть? Есть, которые радикально настроены. Против меня, против вас. Я их не знаю, потому что я с ними не общалась. Я только вижу то, что и вы видите. Пусть все правильно делают. Неправильно делают — обижают народ» [86] ;
«Ну, а как стоять просто, чтобы всех нас били? Мы противостояние ведем с декабря месяца. Власть нам показала: будете мирно протестовать — мы все равно вас разгоним.
86
86 Пенсионерка, сторонница Евромайдана, возраст около 60 лет.
А как защищаться? Какие есть способы мирные? Понимаете, они настолько цепляются за власть, что мирным способом невозможно. Я даже против по большому счету вступать в Евросоюз. Украина должна выбирать свой путь. Опять же, абсолютно никто из власти не говорил откровенно, что либо того, либо другого. Мы все были в неведении. И сейчас мы не хотим такого беззакония, судов нет как таковых, правоохранителей нет, ничего не делается, народ не защищен» [87] ;
«А можно в людей стрелять, они же тоже жгут?
87
87 Мужчина, сторонник Евромайдана, возраст около 40 лет.
88
88 Мужчина, сторонник Евромайдана, возраст около 30 лет.
«Почему это сейчас происходит? Почему громят офисы Партии регионов? Потому что народ теряет терпение. Если бы просто отвели войска оттуда, и тогда я бы знал, что пройду около парламента, мне никто не прикроет дорогу» [89] ;
«В принципе, это нарушение, да. Но что делать, мы требуем изменений в стране, они не идут нам на уступки, хотя бы минимальные. Мы решаем здесь, если органы власти, судебные органы, исполнительные, не могут нам помочь в этом, потому что они не собираются этого делать, то будем их менять так, как мы можем» [90] ;
89
89 Мужчина, член „Самообороны Майдана", возраст 27 лет.
90
90 Мужчина, информационный центр „Самообороны Майдана", возраст 25 лет.
« Вы скажите, если люди к вам врываются в дом и начинают избивать и насиловать вашу семью? Вы будете идти на переговоры? Договариваться? Или вы будете идти на все возможности, для того чтобы устранить врага? Они же именно первые спровоцировали людей, потому что это им было выгодно» [91] .
Вне зависимости от возраста, пола и формы аргументации необходимо отметить, что абсолютное большинство оправдывали участников Евромайдана, считали возможным и даже полезным нарушение закона и насилие со стороны его участников.
91
91 Мужчина, «Правый сектор», возраст около 25 лет.
После антиконституционного переворота обе группы активистов-боевиков Евромайдана были вооружены автоматическим оружием, включая автоматы, пулеметы и гранатометы. Первая группа — «Самооборона Майдана» Андрея Парубия была легализована под названием «Национальная Гвардия» Украины. Вторая группа — «Правый сектор» — оформила себя в качестве политической партии.
Придя к власти в результате антиконституционного переворота, руководители Евромайдана вскоре без каких-либо колебаний отдали указ об использовании не только боевиков Майдана, но и вооруженных сил Украины по отношению к участникам акций протеста на востоке страны. Отметим и то, что и такие действия, приведшие к значительному количеству убитых и раненых, продолжали вызывать поддержку у сторонников Евромайдана. Более того, представитель партии „Свобода" — одной из партий — организаторов Евромайдана Ирина Фарион прямо призвала к расстрелам участников акций протеста: «Я бы действовала намного жестче. Я бы их просто стреляла. Враг господствует на нашей земле. О чем мы говорим? Его нужно было гнать отсюда еще с 1654 года. Поэтому сегодняшняя реакция абсолютно адекватна. Но меры должны быть намного жестче. Наши люди положили свои жизни. Поэтому эти существа заслуживают только одного — смерти».
Глава II. Евромайдан: политическим террор и нарушения прав человека
Меня начали заталкивать люди в масках из «Правого сектора»... ребро проломали, продырявили правое легкое. Пытали, иголки загоняли под ногти... Сказали, давай сейчас поедем, детей будем чирковать, будем по кусочку привозить тебе... Меня избивали, я там истекал кровью, потом дальше избивали, каждые два часа менялась группа. Я терял сознание, приходила их медпомощь, нашатырку давали... И продолжали дальше, дальше, дальше.