Евроняня
Шрифт:
– Ника… – Марфинька, девочка, лапушка, солнышко, не выдержала нянькиного воя, вышла утешать.
Девушка обернулась. Махнула рукой: все в порядке, идите…
– Прости нас, пожалуйста… – глухо пробормотал Петр. – Мы не хотели.
– Господи, да вы-то тут при чем? – сквозь слезы улыбнулась добрым детям няня. – Не расстраивайтесь! Будет у вас другая бонна, не такая несчастная дура, как я!
– Мы не хотим другую! – в голос заревела Марфа. – Мы с тобой жить хотим! Прости нас, это мы!
– Да вижу, что вы, – снова улыбнулась Ника. –
– Мы не хорошие! – дрожащим голосом заявил Петр. – Мы гадкие! Мы тебя подставили! – И тоже заревел, по-мальчишечьи неумело.
– Что вы! Что вы! – испугалась Вероника. – Ну-ка прекратите немедленно! Когда это вы меня подставляли? Да я лучше детей в жизни своей не встречала!
Двойняшки истошно завыли. Собаки, немного помедлив, решили их поддержать.
Хор вышел таким громким и таким слаженным, что Ника от удивления открыла рот. И тут же испугалась: что соседи подумают? Что у ЕВРа какое-то горе? Или что все домочадцы одновременно сошли с ума?
– Так! Ну-ка немедленно прекратить! – скомандовала няня. – Я кому сказала!
Первой замолчала послушная Анжи, вторым – Дарик. Все-таки, не понимая истинной причины, и в хорошей компании плакать непросто.
Двойняшки успокаивались гораздо дольше. Причем, даже когда Ника уже шумно вытерла нос Марфе, заставив девочку высморкаться, Петр, уклонившись от аналогичного действа, еще громко и судорожно подвывал.
От греха подальше Ника завела всех в дом – нечего на всю округу какофонию разводить, – усадила за общий стол. Собаки улеглись рядом, боясь, вероятно, пропустить финал интереснейшей истории. И не ошиблись.
– Вот что, мои дорогие, я хочу вам сказать, – строго начала Ника. – Слезами горю не поможешь. Каждый человек должен отвечать за свои поступки. Наказание неотвратимо! Поэтому я стойко смотрю в лицо судьбе. И прошу вас не оплакивать меня понапрасну.
– Ника… – прошептала распухшими губками Марфа. – Это мы деньги взяли…
– Зачем? – автоматически удивилась няня, не успев как следует вникнуть в смысл только что произнесенного чистосердечного признания. – Стойте, в каком смысле – вы?
– Мы их проиграли… – пробасил Петр, уткнувшись в собственное плечо. – На автоматах.
Чтобы не закричать от ужаса, Вероника крепко зажала собственный рот ладонью. Глазами, огромными, неверящими, непонимающими, скользила по родным, заплаканным и совершенно несчастным, личикам.
Тишина в гостиной повисла такая, что было слышно, как где-то далеко в поселке хлопнула негромко дверь. Даже собаки старались не дышать, лишь удивленно водили по сторонам потрясенными мордахами. Вдруг Дарик встрепенулся, подскочил к двери, за ним метнулась Анжи, радостно торкнулась носом в матовое стекло, заскулила.
Двойные створки открылись. На пороге стоял ЕВР.
– Подъезжаю, смотрю – полная иллюминация, – начал он весело. – Чего не спим? Час ночи, между
Подскочил к дочери, быстро ощупал со всех сторон, вытер слезы:
– Цела?
Прижал к себе всхлипывающего сына:
– Ты здоров? Обернулся к Нике:
– Кто? Тетка? Жан? Да вы что, онемели тут все? Скажет мне кто-нибудь, что происходит?
– Евгений Викторович, – по праву старшей начала Ника. – Видите ли… – И замолчала. Потому что совершенно не представляла себе, что говорить дальше. И главное – как.
– Ну! – нетерпеливо притопнул ногой хозяин дома.
– Ну… В общем, у нас все в порядке… – Няня искоса взглянула на хозяина. – Все живы, все здоровы. Просто… мы… – Нашлась и почти радостно закончила: – Смотрели по телевизору грустный фильм! Вот и расстроились.
– Фильм? – ЕВР отпустил Петра и пошел прямо на Нику. – Какой фильм? Как называется?
– Да не знаю! Мы его не с начала смотрели! А конец такой жалостливый… В общем, все померли…
– И вы… из-за этого… такие зареванные? – ЕВР остановился прямо напротив вруньи и уставился на нее в упор.
– А из-за чего же еще? – вполне натурально удивилась девушка. – Ладно, мы как раз спать собирались! Дети! – улыбнулась она двойняшкам. – Быстро мыться и в постель! – И усиленно подмигнула. Сначала Марфе, потом, для верности, и Петру.
Отец семейства недоуменно взирал на непривычную картину: дети по команде няни дружно встали, развернулись и разошлись по ванным комнатам. Не препираясь, не канюча, не выторговывая дополнительную минуточку свободы. Исключительную солидарность проявили и собаки. Анжи тут же зашла за диван и мирно улеглась на свой коврик. Дарик оглушительно зевнул и сделал то же самое.
– Сумасшедший дом, – тихо прокомментировал невероятные события ЕВР. – Вы, конечно, тоже спать? – подозрительно поинтересовался он у Ники.
– Так сами же говорите – час ночи, – искренне зевнула та. – Знаете, больше никогда такие фильмы им смотреть не разрешу. Не предполагала, что они такие сентиментальные. – И, кокетливо помахав ЕВРу, пошла к себе.
Когда через некоторое время она традиционно зашла к воспитанникам пожелать доброй ночи, Петруша с Марфой, по очереди, каждый в своей постели, задали ей один и тот же вопрос: что теперь будет?
– Придумаем! – целуя их, ответила няня. – Утро вечера мудренее. Не кинется же отец ночью деньги проверять! А вообще, вы большие молодцы, что сознались. Уважаю! Спите. Завтра обо всем поговорим.
Вот если бы она сразу от детей пошла к себе, то, может, все именно так бы и вышло. Но Ника вдруг решила, что после таких переживаний вряд ли быстро уснет, поэтому надо себя чем-то отвлечь. Вспомнила про непрочитанный «Гламур», потихоньку, чтобы не шуметь и не привлекать внимания, отправилась в беседку. А на обратном пути на крыльце нос к носу столкнулась с ЕВРом.