Европа-45. Европа-Запад
Шрифт:
«Интересно,— подумал Михаил,— дрожат у него руки, когда он выводит ракету на траекторию? На траекторию, которая на своем конце имеет Лондон...»
Вход в командный пункт завален песком и обломками деревьев. Над бывшей ракетной площадкой стоял тяжелый, удушливый смрад от взрыва. Там, где высился стальной карандаш, теперь были разбросаны обрывки сосновых веток. Ледяное поле бетона покрылось рваными сероватыми торосами. Погреб, где сидели запертые эсэсовцы, разрушен и засыпан землей. Сизый дым вился над местом, где были похоронены все, кто ставил ракету.
Бледный Михаил резко повернулся к капитану Либиху.
—
— Я могу взять кое-какие свои вещи? — спросил капитан. Педантизм явно заедал молодого ученого.
— Берите и идите. Хотя стойте! Вы знаете, где расположены другие площадки?
— Где-то поблизости, но они еще не готовы. Наша была первой. Больше я ничего, к сожалению, не знаю.
— Все-таки зря мы отпускаем его живым, — вздохнул Клифтон.
— Он еще поставит после войны свои ракеты где-нибудь на берегу Темзы! — засмеялся Юджин.
— Этого никогда не будет! — воскликнул Клифтон.
— Мне тоже хотелось бы, чтобы этого никогда не было, но разве угадаешь, как оно повернется после войны. Ты слышал, что говорил этот сукин сын?..
— Не имел такого удовольствия.
— Он говорил, что ученые уже готовят чемоданы, чтобы ехать в Англию и Америку, где им хорошо заплатят за их ракеты.
— Правительство Великобритании не допустит этого!
— Наш президент тоже как будто парень не такой, чтобы дать пристанище подобной сволочи.
— Не знаю, как там у вас, а мы, голландцы, никогда больше не допустим, чтобы наша страна была ракетным полигоном, — твердо проговорил Якоб Ван-Роот. — Мы будем развозить по всему свету тюльпаны, а не ракеты.
— И поэтому я убил бы этого ученого! — прошептал Клифтон Честер.— И каждый англичанин на моем месте сделал бы то же самое.
МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ
Есть такие женщины: впустишь ее в жизнь — и все пойдет кувырком! Положение обязывало Швенда сделать вид, что он женат. Надо было, конечно, взять в жены чистокровную немку. Швенд нашел в одной зенитной батарее довольно симпатичную девушку, договорился с командованием — и Вильма переехала в замок Лабер. Сиреневую униформу зенитчицы она сменила на бальное платье, на боа из дорогого меха, на легкие туфельки от лучшего флорентийского сапожника, который поставлял обувь для всех сановных дам Европы. Казарменные скука и ограниченность были забыты. Вильма непринужденно беседовала теперь с вежливыми, элегантными господами о величии «третьей империи».
Швенд не жалел денег для Вильмы, покупал ей дорогие украшения, но какой-то бес сидел, наверно, в этом удивительном существе: стоило только ей хоть на час вырваться из-под опеки Швенда, как она затевала какие-нибудь глупости. То устраивала скандал в магазине, то находила себе офицера и начинала «крутить» с ним, а то публично давала пощечину итальянцу. И конечно, скупала всякую всячину. На туалетном столике, где стояли японские коробочки с бриллиантовыми колье и браслетами, она выстроила целый отряд гипсовых Афродит и Аполлонов. Проворные итальянцы выпускают эти вещицы на рынок сотнями тысяч, и каждая, разумеется, найдена не где-нибудь, а в Капуе или в Помпеях во время раскопок. Дешевые
Подойдя к зеркалу, чтобы посмотреть, как сидит пиджак, Швенд взглянул на барана. Тот стоял на растопыренных ногах, уставясь на Швенда дурными, намалеванными розовой краской глазами. Из открытого рта высунулся такой же розовый, как и глаза, язык. Швенд протянул к баранчику руку и сейчас же отдернул ее. Пучеглазое существо топнуло, махнуло головой и оглушительно, на всю комнату заревело: «Бэ-э!..»
Швенд отбежал от стола и схватился за сердце. Он был суеверен и знал, что разведчику перед провалом судьба всегда подает некий знак. Блеяние фарфорового барашка — это конечно, был знак: над головой майора Роупера нависла угроза.
Он стал вспоминать все, что с ним произошло со дня прибытия в Рим. Обед в ресторане «Ульпия»... Путешествие в Неаполь. Освобождение Муссолини... Беседы с Чиано, Эддой Муссолини и с этим недоноском Петаччи... Нет, все было верно. Он не позволял себе непродуманных поступков, действовал только по приказам гестапо и только в интересах гестапо. Его агентура по сбыту фальшивых фунтов работала безотказно. На днях он доложит о реализации первых ста миллионов фунтов стерлингов. За эти деньги можно купить половину немецкой армии. Разве может пасть подозрение на человека, который приносит Германии такой немыслимый капитал?
Швенд подошел к баранчику сбоку, прячась от его вытаращенного глаза. Протянул руку. В тот же миг из раскрытого фарфорового рта вылетела большая зеленая муха.
Швенд хватил барашка о пол. Только подумать! Майор Интеллидженс сервис испугался обыкновенной мухи! Правду сказал великий Шекспир: «Есть вещи между небом и землей, которые философам даже не снились».
Он прошел в кабинет. Там его ждала шифровка из Берлина— от Гйотля. В ней говорилось: «По приказу фюрера немедленно купите тысячу американских и английских автоматов и винтовок и пятьсот ручных и станковых пулеметов». Швенд усмехнулся. С таким же успехом они могли телеграфировать ему, что приобрести английское и американское оружие хочет сам господь бог, а не то что фюрер! Это уже было не золото и не драгоценность. Американское и английское оружие было только у американцев и англичан — не поедет же он в армию виконта Александера. А может, в Берлине что-нибудь пронюхали и хотят проверить его? Если будет оружие союзников, значит, он связан с ними. Может, не случайно залетела эта муха в фарфоровую игрушку?
Швенд вызвал шифровщика и продиктовал ответ: «Ваше поручение выполнить не могу. Швенд».
Через день Гйотль прилетел в Италию сам.
— Послушайте, — сердито сказал он. — Кальтенбруннер недоволен вашим отказом. В чем дело?
— Зачем вам столько оружия? — Швенд пожал плечами. — Мне кажется, что Германии сейчас не хватает не оружия, а солдат.
— Оружие нужно для верховного главнокомандования,— уклончиво ответил Гйотль, — и нужно немедленно. Мы долго думали и пришли к выводу, что только вы можете выручить нас, как выручали уже не раз и не два. Кальтенбруннер обещал хлопотать перед фюрером о награждении вас рыцарским крестом.