Европа между Рузвельтом и Сталиным. 1941–1945 гг.

Мягков Михаил Юрьевич

Леонард Лешук, историк военной разведки США и исследователь американского взгляда на потенциал Советского Союза в предвоенные и военные годы, замечает, что подобные оценки СССР оказывали определенное влияние на представителей руководства США. В связи с этим достаточно несуразной выглядит вера в слабость СССР, основанная лишь на том историческом факте, что страна, промышленность и сельское хозяйство которой находились в 1920-х гг. в хаотическом состоянии, так и не смогла войти в Европу силой своей революционной инерции. Такие суждения, замечает историк, совершенно не принимали в расчет, что после этого были почти 20 лет форсированного экономического и военного развития государства, и кажется странным использование примера экономически несостоятельного СССР в 1920-е гг. в качестве модели для Германии образца 1939 г., находившейся на этапе экономического могущества⁷⁴.

В заключение настоящего раздела хотелось бы еще раз подчеркнуть то сильное влияние, которое оказывали в предвоенное время на Белый дом изоляционисты. Не следует забывать, что между окончанием Первой мировой войны

и развязыванием новой лежал сравнительно небольшой исторический период. Несмотря на то, что президент В. Вильсон предсказывал скорое погружение мира в новый глобальный конфликт, если Америка не присоединится к Лиге наций, Сенат США все равно отклонил это предложение. В межвоенный период Ф. Рузвельту приходилось прикладывать массу сил и энергии, чтобы переломить изоляционистские настроения в Соединенных Штатах. Еще до того, как стать президентом, он писал в 1928 г., что, только участвуя в интернациональном сотрудничестве, США «вернут себе доверие мирового сообщества и дружбу»⁷⁵. А. Шлезингер, размышляя над ситуацией, отмечает: «опыт интернационалистского движения, за которым последовало глубокое и страстное воскрешение изоляционизма, навсегда запечатлелось в сознании старых вильсонианцев». Историк приводит весьма показательный пример ожесточенных дискуссий между сторонниками полномасштабного участия Америки в мировых делах и противниками этого курса. Даже после вступления США в мировую войну изоляционисты сохраняли очень влиятельные позиции. Во время выборов в Конгресс 1942 года интернационалисты развернули масштабную кампанию за победу в войне, обрушив основной огонь критики на изоляционистов. Но их ведущие лидеры прошли через первичные выборы. В собственном округе Рузвельта интернационалисты, республиканцы У. Уиллки и Т. Дьюи, противостояли ожесточенному изоляционисту Х. Фишу, но Фиш прошел через первый этап голосования. В конечном итоге лишь 5 из 115 конгрессменов изоляционистов потерпели поражение⁷⁶. Рассуждая о международной обстановке во время предвоенного кризиса, возможном участии США в войне и их важнейших целях, выдвигая послевоенные планы, Рузвельту всегда необходимо было учитывать мнение влиятельных кругов из Конгресса. Тем не менее, президент был полон решимости не допустить повторения событий 1919–1920 гг., отказа Америки от разрешения мировых и, прежде всего, европейских дел.

2. Начало войны и альтернативы американского курса в отношении событий в Европе

Когда в Европе после нападения Германии на Польшу 1 сентября 1939 г. разразилась война, оценки ответственных деятелей в Белом доме всей международной ситуации и роли в ней отдельных стран претерпели значительную трансформацию. Прежде всего, это касалось потенциала Германии, в считанные недели разбившей польскую армию. В Госдепартаменте и других правительственных ведомствах США стали осознавать, что их страна предстала перед одной из самых трудных задач в своей истории – выбором дальнейшего курса на международной арене, который будет определяющим образом воздействовать не только на внешнюю политику государства в период продолжения вооруженного конфликта, но и подготовит Америку к встрече уже послевоенных проблем политического, экономического и социального характера. Лидирующая роль в оформлении американского взгляда на текущие события в Европе, да и во всем мире, изучении и оценке свершившихся фактов исходя из интересов США и выработке рекомендаций внешнеполитического характера для президента США принадлежала в то время Государственному департаменту и тем новым консультативным подразделениям, которые образовались в его недрах спустя несколько месяцев после начала Второй мировой войны.

27 декабря 1939 г. в кабинете госсекретаря США К. Хэлла собралась группа ответственных работников внешнеполитического ведомства, которые обсудили функции и задачи «Комитета по проблемам мира и реконструкции», задуманного в качестве межведомственной структуры Госдепартамента. На встрече присутствовали Самнер Уэллес – заместитель госсекретаря, Р. Уолтон Мур, Джордж С. Мессершмит, Адольф А. Берл (мл.), Генри Ф. Грэди, Стенли К. Хорнбек, Джей Р. Моффэт, Герберт Фейс, Лео Пасвольский, Грин Х. Хэкворт. Было решено, что в функции Комитета должны входить: 1) анализ базовых принципов построения мирового порядка после окончания войны с первоочередным учетом интересов США; 2) определение политики, которой впоследствии будет придерживаться США для построения такого мирового порядка; 3) исследование предложений, поступающих из различных источников (как официальных, так и неофициальных), относящихся к проблемам мира и реконструкции⁷⁷.

В первую неделю января 1940 г. группа уже упомянутых ответственных лиц с включением в нее Хью Р. Вильсона, Джеймса Данна, других сотрудников Госдепартамента, а также двух лиц, не являвшихся членами внешнеполитического ведомства Нормана Х. Дэвиса и Джорджа Рубли, вновь собралась в кабинете К. Хэлла. В результате был основан «Консультативный комитет по проблемам международных отношений», о котором было объявлено 8 января 1940 г. Его председателем стал С. Уэллес, вице-председателем – советник госсекретаря Х. Вильсон, который в 1938—39 гг. являлся американским послом в Берлине. Функции этого подразделения охватывали те же проблемы, которые обсуждались на встрече в Госдепартаменте 27 декабря 1939 г. Было решено, что Комитет будет иметь два подкомитета – Политический и Экономический.

Наиболее важная работа проводилась в Политическом подкомитете. Она началась с рассмотрения нескольких меморандумов членов Комитета по проблемам международных отношений, в которых рассматривался возможный мировой порядок после окончания войны. внимание авторов было в то время приковано,

прежде всего, к Европе. Напомним, что на Западном фронте шла так называемая «странная война» между войсками англо-французской коалиции и германской армией. После захвата Польши Германия готовилась к новому броску теперь уже против Скандинавских стран, Бельгии, Голландии и Франции. Кроме того, Великобритания вела борьбу с германскими военно-морскими силами на просторах мирового океана. Италия в 1939 г. вошла в союз с Германией, подписав с ней т. н. «Стальной пакт», и оккупировала Албанию. Япония продолжала агрессию против Китая и рассматривала различные варианты продолжения наступления – либо в северном направлении (против СССР), либо в южном (против колониальных владений западных стран в Восточной Азии), что непосредственно затрагивало интересы США. В свою очередь СССР, оставаясь нейтральной стороной в глобальном конфликте, находился в состоянии войны с Финляндией и вел ожесточенные (и пока малорезультативные) бои с финскими частями на Карельском перешейке, пытаясь прорвать «линию Маннергейма».

Имеет смысл привести ряд важнейших выводов, сделанных в то время членами Политического подкомитета. Так, помощник госсекретаря А. Берл, являвшийся специалистом в русских и восточноевропейских вопросах, посчитал нереальной организацию будущего мира как некой «универсальной империи, руководимой либо из Москвы, либо из Берлина». Он сомневался в необходимости участия США в Лиге наций, и делал упор на развитии связей в рамках Панамериканской группы, к которой и принадлежали Соединенные Штаты. В Лиге наций, по его мнению, необходимо было образовать дополнительный и авторитетный орган – нечто вроде аппарата президента или председательствующего со своими представителями в каждом государстве – члене Лиги. Х. Вильсон рекомендовал экономическое взаимодействие США со странами Европы, но отверг возможность каких-либо обязательств Америки, касающихся чисто европейских проблем. По его мнению, европейским странам в будущем необходимо было бы частично отказаться от своего суверенитета ради достижения большей экономической и политической кооперации. Б. Лонг поддержал идею сохранения и взаимодействия между собой после войны региональных организаций (таких как Лига наций), включающих европейские и африканские страны, и Панамериканского союза, представляющего американские государства. Однако он не рекомендовал Соединенным Штатам выступать с предложением о создании какой-либо конкретной организации для будущей Европы, поскольку это повлекло бы за собой определенную ответственность за ее работу. Участие Америки в судьбах европейского континента предполагалось строго лимитировать. Кроме того, члены комитета говорили о необходимости склонить СССР и Японию к признанию необходимости «регионального» ограничения вооружений⁷⁸.

Основной задачей Политического подкомитета было рассмотреть пути выхода из европейского вооруженного противостояния, которые были бы адекватны сложившейся ситуации временного затишья на фронте боевых действий. Возможные американские инициативы в плане посредничества между противоборствующими сторонами были представлены 20 января 1940 г. в меморандуме Х. Вильсона. Однако еще до того, как меморандум обсудили члены подкомитета, он конфиденциальным образом оказался у заместителя госсекретаря и председателя Комитета по проблемам международных отношений С. Уэллеса. Отношение Уэллеса к посредническим инициативам было негативным по следующим причинам: «1) Приостановление войны на этом этапе войны могло бы зафиксировать германское превосходство в Западной Европе; 2) мир на основе переговоров в сложившейся ситуации был бы осужден огромным количеством американских граждан, которые отнеслись бы к нему как ко “второму Мюнхену”; 3) нескрываемые симпатии американцев в отношении союзников сделают невозможным принятие Германией Соединенных Штатов в качестве посредника в мирном урегулировании; 4) акции посредничества США вместе с другими нейтральными государствами навряд ли могут быть осуществимы по причине их обременительности и растущего осознания нейтралами антагонистического характера войны со стороны Германии; 5) пока еще нет никаких существенных свидетельств того, что либо Германия, либо Франция и Великобритания желают идти на переговоры»⁷⁹.

Тем не менее, зимой и ранней весной 1940 г. правительство Соединенных Штатов желало получить достоверные подтверждения относительно того, возможно все-таки восстановить мир в Европе или нет. С этой целью в конце февраля 1940 г. на континент был послан заместитель госсекретаря С. Уэллес. В течение последующих трех недель он встретился с руководителями правительств Германии, Италии, Великобритании и Франции, равно как и с другими ответственными деятелями этих стран. По возвращению в Вашингтон он подготовил конфиденциальный доклад для президента и государственного секретаря, в котором содержались следующие выводы:

«Я не верю в то, что сейчас существует хоть малейший шанс для успешных переговоров о восстановлении длительного мира, если в основе для их начала будет лежать проблема политического и территориального передела – т. е. “политического мира”, на котором настаивает Муссолини, – либо проблема экономического передела. Эти две проблемы должны быть решены еще до того, как будут найдены пути к мирному урегулированию. Однако они все-таки носят второстепенный характер.

Основная проблема, как мне представляется, есть проблема безопасности, неразрывно связанная с проблемой разоружения. Я полагаю, что все же существует небольшой шанс для начала переговоров о мире, если он был нарушен по причинам, в основе которых лежали вопросы безопасности. Если великим европейским державам – даже за исключением России – возможно будет продемонстрировать практические способы достижения безопасности и разоружения, никакие проблемы политического, либо экономического мира не смогут стать препятствием для переговоров…»