Европа судит Россию

Емельянов Юрий Васильевич

Инженеру Боброву один из хозяев шахт и заводов Донбасса, Квашнин, представлялся как новый Молох, «окровавленное, уродливое и грозное божество, вроде тех идолов восточных культов, под колесницы которых бросаются во время религиозных шествий опьяневшие от экстаза фанатики». Упоенный своей неограниченной властью над десятками тысяч людей Квашнин вещал: «Не забывайте, что мы соль земли, что нам принадлежит будущее… Не мы ли опутали весь земной шар сетью железных дорог? Не мы ли разверзаем недра земли и превращаем ее сокровища в пушки, мосты, паровозы, рельсы и колоссальные машины? Не мы ли, исполняя силой нашего гения почти невероятные предприятия, приводим в движение тысячемиллионные капиталы?.. Знайте, господа,

что премудрая природа тратит свои творческие силы на создание целой нации только для того, чтобы из нее вылепить два или три десятка избранников. Имейте же смелость и силу быть этими избранниками, господа!»

К этому «Молоху» обращаются жены рабочих с жалобой на невыносимые жилищные условий. Окружив Квашнина, они голосили: «Помираем от холоду, кормилец… Никакой возможности нету больше… Загнали нас на зиму в бараки, в них нетто можно жить-то? Одна только слава, что бараки, а то как есть из лучины выстроены… И теперь-то по ночам невтерпеж от холоду… зуб на зуб не попадает… А зимой что будем делать9 Ты хоть наших робяток-то пожалей, пособи, голубчик, хоть печи-то прикажи поставить… Пишшу варить негде… На дворе пишшу варим… Мужики наши цельный день на работе… Иззябши… намокши… Придут домой – обсушиться негде».

Тяжелые жилищные условия были обычными для сотен тысяч российских рабочих. Описывая положение питерских рабочих, священник Георгий Гапон отмечал, что многие из рабочих не имеют средств, чтобы снять отдельную комнату «и ютятся по несколько семей в одной комнате». Гапон писал, что «положение на бумагопрядильных производствах много хуже. Обыкновенно какая-нибудь женщина нанимает несколько комнат и пересдает их, так что часто по десяти и даже больше человек живут и спят по трое и больше в одной кровати».

Разумеется, положение различных трудящихся огромной страны сильно отличалось в зависимости от отрасли, местности, а также множества других обстоятельств. Не все фабриканты и заводчики проявляли крайнюю жадность и неуступчивость. И все же, в отличие от рабочих Западной Европы, численность рабочей аристократии в России была крайне мала. В официальных правительственных отчетах, журналистских заметках и очерках, произведениях писателей конца XIX – начала XX века преобладали сведения о крайне тяжелом положении рабочих. Следствием крайнего недовольства невыносимыми условиями жизни и труда стали учащавшиеся забастовки на промышленных предприятиях России в конце XIX – начале XX века.

Глава 10

Социалисты и две революции в России

В то же время ни крестьянские выступления, ни забастовки рабочих не заставили высшие классы России осуществить значительные перемены в положении трудящихся, невольно толкая общество к революционному взрыву. Подъем рабочего и крестьянского движения в России сопровождался появлением подпольных революционных социалистических организаций. Первыми среди них стали народнические группы, которые исходили из того, что, в отличие от Запада, главной революционной силой станет не рабочий класс, а крестьянство. Справедливо обращая внимание на особенности России и ее исторической судьбы, народники неправомерно преувеличивали значение крестьянского общинного строя русской жизни для России XIX века. «Отсюда, – подчеркивал В.И. Ленин, – и вера в возможность крестьянской социалистической революции». Провал попыток поднять после реформенное крестьянство на революцию толкнул часть народников (членов организации «Народная воля») к террористическим актам. С их помощью они надеялись дать импульс к революции. Однако следствиями убийства Александра II и других террористических актов стали лишь дискредитация представлений о социализме (достаточно вспомнить роман Ф.М. Достоевского «Бесы») и ужесточение преследований революционеров.

В начале XX века часть бывших народников

образовала новую партию – социалистов-революционеров (или эсеров), которая также исходила из возможности крестьянской социалистической революции. Эсеры сохранили верность тактике террора, постоянно совершая убийства царских чиновников.

В тоже время некоторые бывшие народники (Г.В. Плеханов, В.И. Засулич, П.Б. Аксельрод, Л.Г. Дейч и другие) порвали с народовольцами и стали организаторами первой социал-демократической организации «Освобождение труда», пропагандировавшей идеи Маркса и Энгельса. Как и социалисты в Западной Европе, Плеханов и другие российские социал-демократы исходили из того, что развитие в России капитализма, а, стало быть, пролетариата неумолимо приведет к созданию в ней тех же условий, которые уже сложились на Западе для подготовки пролетарской социалистической революции.

Отвергая идею о решающей роли крестьянства в грядущей российской социалистической революции, а также террористическую тактику народовольцев, а затем и эсеров, многие социал-демократы вместе с тем были склонны механически переносить опыт западноевропейского социалистического движения на Россию, игнорируя ее особенности. Уже на II съезде Российской социал-демократической рабочей партией (РСДРП) в 1903 году вскрылись серьезные разногласия между сторонниками Ленина (большевиками) и меньшевиками, которые в конечном счете привели к расколу партии.

Прежде всего, ленинизм (большевизм) в наибольшей степени отражал характерные особенности России, ее народов, ее рабочего класса. Некоторые даже считали, что «ленинизм есть применение марксизма к своеобразным условиям российской обстановки». Разъясняя особенности ленинского учения в своей работе «Основы ленинизма», Сталин замечал, что это определение «далеко не исчерпывает всей правды», но все же допускал, что «в этом определении есть доля правды».

Характерным отличием России от ведущих стран Западной Европы было преобладание крестьянства в населении страны. Сталин обращал внимание на «равнодушное, а то и прямо отрицательное отношение к крестьянству со стороны партий II Интернационала». Как подчеркивал Сталин, Ленин исходил из того, что отчаянное положение большинства крестьян России делало их естественным союзником пролетариата в революции.

Сталин указал и на разногласия по крестьянскому вопросу между большевиками и сторонниками «перманентной революцией», разработанной Парвусом и Троцким в 1904-1905 годах. Он подчеркивал, что, в отличие от Ленина, который «предлагал «исчерпать» революционные способности крестьянства и использовать до дна его энергию», «сторонники "перманентной революции" не понимали серьезной роли крестьянства в русской революции, недооценивали силу революционной энергии крестьянства».

В то же время в российском рабочем классе подавляющее большинство составляли недавние выходцы из крестьянства. По своему социальному положению, происхождению и характеру эксплуатации рабочие России напоминали рабочих Западной Европы начала и середины XIX века, когда активные рабочие выступления были часты, а склонность к отказу от борьбы и оппортунизму была минимальной.

Большевизм, как отмечал Сталин, получил поддержку прежде всего среди рабочих крупных промышленных центров России. Сталин утверждал: «Тактика большевиков является тактикой крупнопромышленных пролетариев, тактика тех районов, где классовые противоречия особенно ясны и классовая борьба особенно резка. Большевизм – это тактика настоящих пролетариев. С другой стороны, не менее очевидно и то, что тактика меньшевиков является по преимуществу тактикой ремесленных рабочих и крестьянских полупролетариев, тактикой тех районов, где классовые противоречия не совсем ясны и классовая борьба замаскирована. Меньшевизм – это тактика полубуржуазных элементов пролетариата», – писал Сталин.